Дневник из преисподней

Он как будто ослабел от моего негодования, но не испугался его. Просто отошел в сторону и затаился до лучших времен, позволив мне овладеть собственной жизнью и телом. Разум вернулся, подавляя силу инстинктов, заставляя снова и снова смотреть на себя через призму человеческих качеств, присущих любому сострадательному существу. Я простила саму себя и почувствовала или скорее ощутила нечто совершенно новое — моя душа очистилась и избавилась от скрытого напряжения, некоего чувства внутренней обиды на весь окружающий мир. И охватившее меня абсолютное спокойствие, было похоже на тихий восторг — тихий по своей сути, но всеобъемлющий по своей силе, словно во мне вспыхнуло свое собственное маленькое солнышко. Это чувство было недолгим, но необыкновенно приятным и прекрасным. И даже ослабев, оно не лишило меня своей благодати. Я уже не могла оставаться прежней, как не могла продолжать истязать себя чувством вины за гибель командора.

Я перестала блуждать по лесам Маэленда, но я не вернулась к принцу Дэниэлю. Я прожила в замке правителя Ночных земель много-много лет — почти целую жизнь, и единственным моим другом оставался лишь арус. И самым светлым в этом промежутке моей жизни было то, что я ощущала себя просто человеком — без способностей, без умений и талантов, в сердце которого горела лишь маленькая звезда…

Как бы ни текло время, в какой-то момент у нас возникает желание остановить его, — не потому, что мы хотим остановиться сами, и даже не потому, что желаем продлить эти мгновения на долгие минуты, а то и дни, а потому, что осознаем — с этого мгновения начинается совершенно другая жизнь. Наша жалость и сожаление по утраченной версии жизни или пройденной ее полосе заставляют нас бояться наступающих событий, за которыми следует совершенно новая жизнь. Но такие события неизбежны.

Для меня они были радостными и означали начало новой жизни, одновременно рождая чувство легкой грусти по утраченной дружбе. Мой арус познакомил меня со своим новым семейством и его недавно народившийся котенок бесстрашно полез ко мне на руки, привлеченный необычным запахом. Это было знаком наивысшего доверия ко мне, признания членом своей семьи, но это было и окончанием наших совместных путешествий по лесам Маэленда. В тот день я поняла, что моя жизнь здесь окончена и мне пора возвращаться…

Отец Дэниэля отнесся к моему решению совершенно спокойно. Казалось, он даже одобряет его. И в этот раз до границы меня проводил мой арус. Мы тепло попрощались, осознавая оба, что вряд ли увидимся снова, и я никогда не забуду его страстного порыва продолжить со мною мой собственный путь. Но он вернулся в мрачные и темные леса своей родины, за несколько секунд преодолев расстояние между мною и границей леса. И я искренне любовалась его грациозными прыжками, пока он не скрылся среди деревьев.

Чувство, которое охватило меня, было сродни чувству потери, но без его горечи и боли. Мне не было одиноко, но желание увидеть кого-то близкого прямо сейчас и желание рассказать ему, что я чувствую, было просто невыносимым. И я позвала Алекса, и он пришел, и унес меня в горы — в свою пещеру, где горел яркий огонь, шумела подземная река и перед входом цвели леесы, так похожие на бордовые и розовые азалии моего мира…

Глава пятнадцатая

ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ: «Ты веришь в предчувствие? Нет… Я — ветер в твоих волосах. Я в них угасал от любви, запутавшись в русых кудрях».

Мы любим, потому что наделены этим даром. В нас так много любви, что она не исчерпает себя до конца наших дней. Но именно ее бесконечное множество сокращает количество прожитых лет.

Любовь — наш пропуск на небеса, но мы построили из нее лестницу, ведущую в бездну. И одна только мысль беспокоит меня сейчас — я стою на последней или на первой ее ступени? Для меня это важно, ибо силы мои на исходе, как и отпущенное мне время. И сделать один только шаг — неизмеримо легче, чем пройти еще один бесконечный путь, ведущий во тьму. Мне не страшно и я чувствую облегчение оттого, что этот день, — возможно, последний день в моей жизни…

Время, проведенное с Алексом после долгих лет разлуки, стало самым прекрасным из всех прожитых лет в его мире. Оно, словно золотая середина нашего счастья, запомнилось мне больше, чем вся радость или боль, пережитые мною. И я не хочу рассказывать милорду об этих днях, потому что Алекс не хотел бы этого.

И как все хорошее, эти счастливые дни однажды закончились, дав начало последним пяти годам моей жизни, наполненным нескончаемой борьбой за возможность сохранения мира. Моя неудача или мое предательство, если посмотреть на ситуацию с позиции милорда, привели к началу войны и моему возвращению домой.

Даже сейчас на краю бездны я не могу спросить у милорда, что произошло с его миром после моего возвращения, ибо подобное неведение — всего лишь маленькая слеза на щеке, а знание правды — водопад горьких слез и бесконечных сожалений.