Дневник посла Додда

Всем известно, что Геринг отдал приказ расстрелять людей, против которых не было не только улик, но и подозрений в измене. В своей речи этот жирный генерал заявил, что нацисты будут без колебаний рубить головы тем, кто не подчиняется Гитлеру и его указам. В речи его было много подобных крикливых заявлений. Они, разумеется, не появились в печатном тексте, опубликованном газетами. Поскольку корреспонденты иностранной прессы в зале не присутствовали, нигде не было опубликовано сенсационных сообщений, а германские судьи и юристы получили подробнейшие инструкции, как им впредь действовать.

Четверг, 15 ноября.

Ко мне заходил генеральный консул Дженкинс, который рассказал о своей работе, а потом сообщил, что один из служащих министерства пропаганды, встретившись со служащим консульства за завтраком, заявил, что Дженкинс – такой же враг Германии, как и бывший генеральный консул Мессерсмит. По словам немца, в министерстве пропаганды имеется текст последнего доклада Дженкинса, посланного в Вашингтон, который неоспоримо доказывает это. Генеральный консул был очень раздражен. Он послал в Вашингтон всего один доклад, да и то по специальной просьбе президента. Это был отчет об использовании немецких безработных в сельском хозяйстве, и я внимательно прочел его. Там не было никакой критики – только краткое содержание всех заявлений, сделанных министром сельского хозяйства Дарре.

Но если бы даже все это было правдой, глупо, что сотрудники министерства Геббельса разглашают подобные вещи. Это лишь выводит из равновесия нового, очень ответственного американского дипломатического работника и свидетельствует о постоянной слежке, – после этого все мы теперь будем настороже. Доклад Дженкинса преспокойно пролежал у меня на столе три дня, так как у нас он не считался секретным документом.

В половине девятого я поехал в отель «Адлон» послушать лекцию министра просвещения Руста о культуре и образовании в Германии. Вечер этот устроил Альфред Розенберг, который лично встретил меня у входа. Фотографы сняли нас, когда мы обменивались рукопожатием. Мне это доставило мало удовольствия, так как среди германских деятелей он, на мой взгляд, меньше всех думает и больше всех болтает. Меня снова сфотографировали, когда я пожимал руку генералу Фричу, командующему рейхсвером, который, я уверен, в душе враждебен всему тому, что воплощают в себе Руст и Розенберг.

Когда Руст начал свою лекцию, стало ясно, что мы не услышим ничего, кроме пропаганды. Он говорил о героической борьбе партии, о вдохновенной деятельности Гитлера и о необходимости учить детей только верности государству и строгой дисциплине, как духовной, так и физической. Лучший способ воспитывать молодых людей – это первые шесть лет держать их в деревне, потом отдавать в деревенскую же начальную школу, и наконец от двенадцати до восемнадцати лет они должны учиться в классических учебных заведениях. Так они станут хорошими гитлеровцами и мужественными немцами, готовыми умереть за свою расу и родину. До двенадцати лет необходимо исключить всякие религиозные влияния. Слушатели горячо аплодировали. Это было еще одно проявление того образа мыслей, или, вернее, отсутствия всяких мыслей, которое здесь видишь на каждом шагу. Неужели мыслящая Германия покорится?

Пятница, 16 ноября. Вернулся Л. В. Стир, наш атташе по сельскохозяйственным вопросам, который провел месяц в Соединенных Штатах. Он рассказал, что там состоялись два совещания заместителей государственного секретаря и министра сельского хозяйства. Участники этих совещаний резко выступили против своих начальников Хэлла и Уоллеса – сторонников политики свободной торговли в той форме, в какой ее можно проводить в настоящее время. Ничего удивительного, что бюрократы-заместители, уцелевшие от прошлого руководства, все еще придерживаются старых протекционистских взглядов, хотя наиболее передовые люди считают, что протекционизм был одной из главных причин кризиса 1929–1934 годов.