Дневник посла Додда

Понедельник, 11 марта. Сегодня я поехал к профессору Герману Онкену, у которого прошлой осенью я встретил такое интересное общество. Он рассказал мне, что один из его учеников, который, несмотря на свои двадцать девять лет, пользуется большим влиянием в нацистской партии, недавно яростно обрушился на его книгу, потому что характеристика режима Кромвеля показалась намеком на гитлеровскую диктатуру. Дело получило широкую огласку, и Розенберг, редактор официального нацистского органа «Фёлькишер беобахтер», добился через Руста увольнения Онкена с должности декана исторического факультета Берлинского университета. Но, когда было объявлено о его «уходе», почти все студенты заявили такой решительный протест, что Руст отменил приказ до конца зимнего семестра. Тем не менее Онкен не знает, будет ли он продолжать работать в весеннем семестре или нет.

Онкена, пожалуй, можно назвать самым крупным историком во всей Германии, и его «уход» без ссылки на плохое здоровье или не по его собственному желанию вызовет в Соединенных Штатах множество толков. Я не думаю, что Онкен – решительный противник существующего режима, который теперь стал окончательно реакционным. Однако он упорно отстаивает свое право профессора печатать книгу без предварительного одобрения ее правительством.

Профессор Онкен сказал, что почти все университетские преподаватели в Германии встревожены и в своих письмах выражают ему свое сочувствие и одобрение. Он добавил также, что профессора университетов объединяются с лютеранской церковью и борются за право свободно преподавать и проповедовать. Он считает, что в ближайшие месяцы предстоит новая схватка.

Я склонен думать, что Гитлер станет на сторону Розенберга, чье новое германское христианство – культ Вотана и других древнегерманских богов – нацисты сделали своей религией. Как ни странно, но планы Розенберга вернуть страну к германскому варварству потерпят неудачу лишь в том случае, если католики поддержат лютеран. Римский папа оказался в затруднительном положении. Он должен помочь лютеранам и лютеранским университетам спасти католицизм в Германии. В то же время он должен поддержать нацистскую философию, которая может послужить ему оружием для борьбы с коммунизмом в России и с развитием социалистических идей во Франции и Испании.

Пятница, 15 марта. Во время беседы с Рузвельтом 6 февраля я сказал президенту, что, по моему глубокому убеждению, Уильям Рэндолф Херст, который способствовал провалу предложения президента о вступлении Соединенных Штатов в Палату международного суда, сочувствует Муссолини и Гитлеру. Я обещал ему по возвращении в Берлин подтвердить это новыми доказательствами, если мне удастся получить их. Вот что я узнал.

В 1924 году Херст был яростным противником диктатуры Муссолини. С целью получения информации для своих газет он послал одного очень способного корреспондента, итальянца по национальности, в Рим в качестве представителя агентства Юнайтед Пресс. Когда первая из серии статей этого корреспондента была прислана в Нью-Йорк, Херст решил послать в Рим другого человека, чтобы заключить с Муссолини сделку: он предлагал Муссолини платить ему доллар за каждое слово, которое тот продиктует специально для газет Херста. Было широко известно, что один банк на побережье Тихого океана предоставил Херсту заем на несколько миллионов долларов, а владельцы этого банка сочувствовали Муссолини. С тех пор газеты Херста по всей Америке начали восхвалять диктатуру в Италии, а Муссолини были выплачены огромные суммы денег. С 1924 года и до настоящего времени Херст поддерживает существующий в Италии режим.

Летом 1934 года Херст и группа его друзей отправились на нескольких автомобилях в Германию. Херст провел несколько недель в Наухейме, причем, как сообщалось, резко отрицательно отнесся к диктаторскому режиму Гитлера. Это было вскоре после убийств 30 июня. Однако Ганфштенгль и Розенберг нанесли ему визиты, и в начале сентября Херст на самолете прибыл в Берлин. Он встретился с Гитлером и уехал отсюда, настроенный более благожелательно.

Германские правящие круги потребовали, чтобы Виганд, а также Никербокер, который написал книгу о нацистской Германии и, разъезжая по всему миру, пишет статьи для Херста, больше не приезжали в Германию. Херст согласился не посылать сюда больше Никербокера, но за Виганда заступились руководители рейхсвера, которые не забыли его связей с деятелями кайзеровского режима и его дружеское отношение к Германии во время мировой войны. В результате ему было разрешено вернуться сюда.