Дневник посла

– Но почему император поручает обнародование манифеста великому князю? Почему он не обнародует его сам как непосредственный акт его монаршей воли? Моральное впечатление от этого было бы гораздо более сильным.

– Это было также моей первой мыслью. Но Горемыкин и Маклаков, которые враждебно относятся к восстановлению Польши, не без основания заметили, что поляки Галиции и Познани находятся еще под австрийским и прусским владычеством; что завоевание этих двух областей есть только еще предвидение, надежда; что поэтому император не может лично достойным образом обратиться к своим будущим подданным; что, напротив, великий князь Николай не превысил бы своей роли русского главнокомандующего, обратившись к славянскому населению, которое он идет освобождать… Император присоединился к этому мнению…

Затем мы философствуем об увеличении сил, которое Россия приобретет от соединения двух славянских народов под скипетром Романовых. Расширение германизма на восток будет, таким образом, решительно остановлено; все проблемы Восточной Европы примут, к выгоде славянства, новый вид; наконец, и главным образом, более широкий, более сочувственный, более либеральный дух проникнет в отношение царизма к инородческим группам империи.

Пятница, 14 августа

На основании не знаю каких слухов, дошедших из Константинополя, в Париже и Лондоне воображают, что Россия обдумывает нападение на Турцию и что она бережет часть своих сил для этого готовящегося нападения. Сазонов, который был одновременно об этом уведомлен Извольским и Бенкендорфом, с горечью выражает мне свою печаль по поводу того, что он навлек на себя со стороны союзников такое несправедливое подозрение.

– Как могут нам приписывать подобную мысль?.. Это не только ошибочно, это нелепо… Великий князь Николай Николаевич вам говорил, лично вам, что все наши силы, без исключения, сосредоточены на западной границе империи с единственной целью: сокрушить Германию… И не далее как сегодня утром, когда я делал доклад императору, его величество заявил мне буквально: «Я предписал великому князю Николаю Николаевичу очистить как можно скорее и во что бы то ни стало дорогу на Берлин. Мы должны добиться прежде всего уничтожения германской армии». Чего же еще хотят?

Я успокаиваю его как могу:

– Послушайте, не принимайте вещи слишком трагически… Нет ничего удивительного в том, что Германия пытается внушить туркам, будто вы готовитесь напасть на них. Отсюда некоторое волнение в Константинополе. Послы Франции и Англии дали отчет об этом своим правительствам. И это всё… Превосходные разъяснения, которые вы мне делаете, будут высоко оценены.

Суббота, 15 августа

Энергичное сопротивление бельгийцев в Хассельте. Поспеет ли французская армия вовремя к ним на помощь?

Великий князь извещает меня из Барановичей, что сосредоточение его войск продолжается с замечательной быстротой сравнительно с предусмотренным промедлением; следовательно, он сможет ускорить свои наступательные действия.

Русский авангард проник вчера в Галицию, в Сокаль-на-Буге, и отбросил неприятеля в направлении на Львов.

Я имею сегодня днем длинное совещание с генералом Сухомлиновым, военным министром, чтобы скорее разрешить большое число военных вопросов: транспорта, военных запасов, снабжения провиантом и т. д. После этого мы говорим об операциях, которые начинаются. Вот общий план:

1. Северо-западные армии. – Три армии, заключающие 12 корпусов, начали наступление. Две из этих армий действуют к северу от Вислы, третья действует на юге и уже отошла от Варшавы. Четвертая армия в составе трех корпусов движется на Позен и Бреславль, обеспечивая связь этих трех армий с силами, действующими против Австрии.

2. Юго-западные армии. – Три армии, составленные из 12 корпусов, имеют приказ завоевать Галицию.

Сомнительный человек этот генерал Сухомлинов… Шестьдесят шесть лет от роду; под башмаком у довольно красивой жены, которая на тридцать два года моложе его; умный, ловкий, хитрый; рабски почтительный перед императором; друг Распутина; окружен негодяями, которые служат ему посредниками для его интриг и уловок; утратил привычку к работе и сберегает все свои силы для супружеских утех; имеет угрюмый вид, все время подстерегающий взгляд под тяжелыми, собранными в складки веками; я знаю мало людей, которые с первого взгляда внушали бы большее недоверие.

Через три дня император уедет в Москву, чтобы там из Кремля обратиться к народу с торжественным воззванием. Он пригласил нас, Бьюкенена и меня, сопровождать его…

Воскресенье, 16 августа

Манифест великого князя Николая Николаевича польскому народу обнародован сегодня утром. Газеты единодушно радуются по этому поводу; большая их часть печатает даже восторженные статьи, торжествуя по поводу примирения поляков и русских в лоне великой славянской семьи.