Дневник посла

«Циркулирующие слухи в отношении значительности нашей победы между Вислой и Вартой проистекают из источников, относящихся к частной переписке, и поэтому их следует принимать с известными оговорками… Нет сомнений в том, что немецкий план окружения русской армии на левом берегу Вислы полностью провалился. Немцы были вынуждены отступить при самых неблагоприятных условиях и понесли громадные потери. Сражение развивается в нашу пользу, но враг продолжает упорно сопротивляться».

Общественность находится в состоянии ужасного разочарования.

Воскресенье, 29 ноября

Бесспорно, общественное мнение в России слишком нервно, слишком наделено развитым воображением и слишком непрактично. Вполне естественно, что русская общественность должна быть разочарованной и даже раздраженной в связи с тем, что ее ввели в заблуждение относительно результатов сражения при Лодзи. Но в своем разочаровании она забывает, что если немцы и избежали полного разгрома, то тем не менее им нанесли тяжелое поражение. По всюду я сталкивался только с пессимистическим настроением людей, говоривших об усталости от войны или о своем разочаровании. А какое бы у них было настроение, если б немцы одержали победу?

Понедельник, 30 ноября

Отовсюду я получаю информацию о том, что граф Витте без устали ведет свою кампанию в пользу заключения мира.

Этим вечером я получил соответствующее подтверждение этому от графини К., с которой я обедал вместе с несколькими близкими друзьями. Она не разделяет точку зрения Витте, но часто имеет возможность видеться с ним и хорошо информирована о том, что происходит за кулисами императорского дворца:

– В настоящий момент влияние Витте очень велико, – сказала она мне. – Его разглагольствования производят сильное впечатление. Вчера у княгини П. он более часа доказывал, что мы обязаны немедленно заключить мир; в противном случае нас ожидает поражение в войне и последующая революция. Я никогда не видела его в таком пессимистичном настроении.

– Какую роль он отводит Франции и Англии в своих доказательствах? В конце концов, это же ведь не Россия поспешила к ним на помощь, а именно они пришли на помощь России.

– Как раз такой ответ он и получил – что мы не имеем права покидать наших союзников. Его ответ был таков: «Как в наших интересах, так и в такой же степени в интересах Франции и Англии не упорствовать в продолжении этой глупой авантюры!»

Я выразил удивление по поводу того, что подобные вещи могут безнаказанно высказываться членом Государственного совета и одним из статс-секретарей его величества:

– Было бы так просто заставить его молчать!

– Они не смеют.

И она объяснила мне, что хотя император и ненавидит Витте, он очень боится его, боится его острого ума, его высокомерия, его ясных и едких формулировок, его эпиграмм и его интриг. Кроме того, в их отношениях есть немало таких тайн, раскрытие которых повлекло бы за собой большие неприятности для их величеств.

– Видите ли, – продолжала она, – когда Витте был председателем Совета министров и министром финансов, он принимал активное участие в решении проблем, связанных с небезызвестным Филиппом, предшественником Распутина. Вы, возможно, также помните, что император просил президента Лубе пожаловать чудотворцу степени доктора медицины и что господин Лубе, естественно, уклонился от удовлетворения этой абсурдной просьбы. Но Филипп страстно хотел стать доктором медицины и в связи с этим не давал покоя императору. Тогда Витте обратился к военному министру, генералу Куропаткину, с предложением, чтобы тот назначил Филиппа офицером медицинской службы в запасе. И Филиппу также было разрешено носить форму гражданского генерала!..

Поскольку имя Филиппа сегодня неожиданно возникло из-под моего пера, то приведу некоторые подробности его биографии, как я это делал ранее в отношении Распутина.

В феврале 1903 года глава русской полиции за границей Рачковский, чье содействие часто было полезным при решении второстепенных проблем союзников, попросил аудиенции у Делькассе и выразил желание получить конфиденциальную информацию о прошлом чудотворца Филиппа, уроженца Лиона, который уже более года играл достаточно нелепую роль в русском императорском дворе.

«Боюсь, – заявил Рачковский, – что эксцентричное поведение этого шарлатана завершится ужасным скандалом. Немецкая партия при дворе, несомненно, использовала бы его в качестве орудия против альянса».

Делькассе поручил мне выполнить просьбу Рачковского. Привожу краткое изложение информации, которую я незамедлительно получил от полиции.