Дневник. Том 1

24 апреля. Был Кочуров и рассказывал о своей поездке в Москву по вызову Храпченко, для показа «Героической песни»[1292] Сталинской комиссии[1293]. Ездили туда – он с Ксенией, С.П. Преображенская и Элиасберг. Приехали – никаких номеров в гостиницах. Но после того как Юрий позвонил при Кочурове Храпченко и сказал, что «я его пестовал и буду пестовать, – его необходимо устроить», а Храпченко, в свою очередь, распорядился: «немедленно устроить» – нашлось в «Национале» 4 номера.

Юрий ему играл свои баллады, Кочуров вскочил и расцеловал его: «Смотрю – а у него глаза увлажнились, и скатились две слезы», и Юрий ему сказал: «Наконец вижу настоящего музыканта».

Юрия вызывали в ЦК «по русскому делу» (так сказал Кочуров) и расспрашивали его мнение о евреях, о их засилье. «Я им все объяснил», – сказал он. «Но ведь были же и прежде исполнители-евреи». – «Да, но лучше всех были, конечно, Рахманинов и Скрябин».

Вызывали в ЦК также и Мурадели по этому же вопросу. Это все очень курьезно.

Смотрела сегодня уже второй раз «Крымскую конференцию»[1294] в нашем «Спартаке», куда пришла, несмотря на дождь, и Анна Петровна. Она была потрясена. Остается грандиозное впечатление. Как уменьшился земной шар! До Америки уже рукой подать! Следующая война будет уже в межпланетном масштабе. Тяжелое впечатление остается от образа Сталина. Насколько Рузвельт со своим апостольским лицом, Черчилль со своим юмором и силой воли ясны для зрителя, настолько лицо Сталина ничего не выражает. Какой-то Будда без движений, без разговоров, без содержания. Сидят все втроем перед аппаратом, Рузвельт и Черчилль сняли шляпы, чтобы открыть свои лица, Сталин остался в фуражке, козырек от которой и тень от нее закрывают лицо до усов. Глаз не видно. Миф.

Обаятелен красавец Иден.

Берут сейчас Берлин. Сколько жертв, сколько наших погибнет. И неужели они вернутся, те, кто уцелеет, к прежней нищете и рабству? Нет, не сейчас, так позже этот народ выйдет на широкий и глубокий фарватер, я убеждена в этом.

25 апреля. За это время в начале апреля приезжала Саша Борисова из Архангельска и еще более растравила мою рану – уничтожение нашего театра.

Теперь очень в моде, т. е. не то что в моде, а просто выпущены в продажу, тигровые пальто. Не то тигр, не то леопард. Недавно в трамвае передо мной стояла такая шуба. Оказывается, это суслик, ni plus, ni moins[1295], суслик, на котором отпечатаны леопардовые черные загогулины. Мне показалось, что в этом соединении есть даже что-то символическое. Суслик, загримированный под тигра.

6 мая

. Галилеянин, конечно, победил[1296]. Вернулась от заутрени. В церковь войти было невозможно, все пространство в ограде, улица и площадь вокруг церкви были полны народа. Многие стояли со свечами. Я вошла за ограду и стояла так, что могла видеть хоругви крестного хода. Это впервые после перерыва лет в 20. Запели «Христос воскресе», толпа запела вполголоса, подпевая хору, отвечала священнику «Воистину воскресе», отвечала радостно. Армия взяла Берлин, а мы добились того, что церковь выходит из подполья или из застенка, не знаю, какое определение верней.

Когда крестный ход вернулся в церковь, толпа стала расходиться, я отошла к дереву и говорю вслух: «Слава богу, хоть “Христос воскресе” услышала». Рядом стоящая женщина (интеллигентная) как-то особенно задушевно воскликнула: «Господи, какое счастье!»

Рассказывают, что на партийных собраниях политруки заверяют всех, что такое попустительство церкви только временное, но мне кажется, что их надежды напрасны.

У Елисеева продают пасхи по 250 рублей за кило и крашеные яйца.

Собор был весь освещен свечами, освещено было также все кружево ветвей желтоватым светом на фоне темного неба. Блестели яркие звезды, и кругом море черных силуэтов с кое-где мелькающими свечами.

6 мая, утро. Ко мне явилась Нюша от Анны Петровны, принесла маленький кулич и собственноручно А.П. раскрашенное яйцо. Сколько в этом человеке благожелательности и внимания к людям.

Сейчас готовлюсь к уроку, пишу конспект по истории Испании – будем проходить Веласкеса. Читаю в книжке фразу: «Во время борьбы с маврами шло образование испанской народности», русская народность тоже не является чем-то стабильным, недаром в ней «неограниченные возможности». Мне кажется, что эта гигантская война, завоевание Европы должны дать огромные сдвиги, неожиданные для наших властителей, 27 лет державших народ за китайской стеной. Становление русского народа чудится мне.

А у нас опять избивают в НКВД и даже убивают. Когда мать Асты Галлы (Ермолаевой) узнала, что ее дочь арестована, то через несколько дней умерла.