Дневники Берии

– У меня серьезный разговор, – сказал Борис, наклонившись ко мне.

– О чем?

– Об убийстве Сталина.

– Об убийстве?

– Да, в результате заговора врачей.

– Кто же его убил?

– Берия, конечно, – чтобы спасти свою шкуру. Ведь у Сталина был принцип – часто менять членов Политбюро. Подошла очередь Берии, и он соответственно отреагировал.

– Откуда у тебя такая информация?

– От самого Берии, из его дневников – откуда еще? – Он засмеялся и ткнул в мой бокал ножом: – Выпей вина, мон шер, тогда лучше поймешь тонкости моего замысла. – Он вытащил пачку бумаг с русским текстом.

– Вначале надо посвятить тебя в детали заговора врачей. Это была последняя страница в кровавой истории сталинского террора, закончившегося с его смертью 5 марта 1953 г. Всю свою жизнь он не доверял врачам, особенно врачам-евреям и, как и Гитлер, предпочитал самолечение и патентованные лекарства.

Борис начал читать с листа.

Сценарий заговора был следующим: осенью 1952 г. одна женщина, врач, «разоблачила» пятнадцать своих коллег, выдающихся врачей, в открытом письме властям. Среди прочих грехов она обвинила их в отравлении Щербакова и Жданова, которые, считалось, умерли от сердечных приступов, вызванных алкоголем. Все пятнадцать врачей сознались под пытками, что работали на иностранные разведки.

После их признаний Сталин развязал компанию против евреев и в анонимной передовице «Правды» объявил, что сионисты ведут подрывную деятельность в стране, уничтожая ведущие кадры. Началась новая волна массовых депортаций евреев в северный Казахстан.

Но у сфабрикованного заговора врачей были далеко идущие цели. Например, среди указанных в списках жертв врачей отсутствовали имена Молотова, Микояна, Ворошилова и Берии – это означало, что врачи получили указания из-за границы не трогать этих членов Политбюро, и это давало Сталину возможность обвинить их в предательстве.

Осуществляя это дело, Сталин обошел Берию: ни один человек из НКВД не принимал участия в «операции». И врачей – тринадцать человек, оставшихся в живых, – сразу же освободили после смерти Сталина, а дело объявили «отступлением от норм социалистической законности».

Сталину было бы трудно справиться с Берией, за которым в то время стояла миллионная армия хорошо вооруженных людей. Частная армия Берии – крепкие парни в голубой форме с автоматами наперевес – полностью контролировала Москву.

– А чего же он ждал, пока его не шлепнули, с такой-то армией?

Борис развел руками:

– Это неразрешимая загадка. Может, мы сможем ее в какой-то мере решить. Вполне возможное объяснение – военачальники Красной Армии ненавидели Берию, они его и убили в Кремле.

– А как Берия убил Сталина?

– Я хочу доказать, что на самом деле существовал не сталинский заговор врачей, а другой – подготовленный Берией. Есть свидетельства Хрущева и Светланы, что Сталин страдал гипертонией и флебитом, и Светлана также писала, что он умирал в окружении незнакомых врачей, которые ставили ему пиявки и впрыскивали массу лекарств до тех пор, пока он не умер. Мы также знаем, что Берия не был расстроен по поводу его смерти, а напротив рад, даже улыбался.

И вполне вероятно, что Берия мог под страхом смерти вынудить кого-нибудь из врачей дать Сталину яд.

– Думаешь, такая версия пройдет?

– Не только пройдет, но и принесет нам три миллиона. И это будет минимальная цена!

* * *

Через две недели книга была закончена, и неделя ушла на доработку. К этому времени из Кингз Колледж пришло еще одно письмо от Татаны Бернштейн с подтверждением ее согласия о сотрудничестве. Мы быстро уложили наш нехитрый багаж, сели в ситроен и по настоянию Бориса отправились во Флоренцию – чтобы отпраздновать событие.

Странно, но у меня не было чувства покоя и удовлетворенности, которое обычно наступало после окончания очередного романа. Борис хранил рукопись как зеницу ока – он спал с ней, клал в чемодан, ставил между ног под стол в ресторанах и никогда не оставлял в машине.

В Кембридже моросил нудный дождь. Встреча с Татаной была назначена на пять часов вечера. Я припарковал машину у ворот колледжа, ведущих в Вебб Корт.

– Если бы не дождь, мы бы провели наши переговоры на прогулочной лодке, где нас никто не увидит, – сказал Борис.

– Господи, кому мы нужны? И не пугай девушку, пожалуйста, – попросил я, когда мы входили в Корт.

Поднявшись по лестнице, мы вскоре обнаружили дверь с табличкой – «Мисс Т. Шумара».

– Это ее девичья фамилия, – сказал Борис и постучал.

– Войдите, – крикнула Татана. Она лежала на разобранной кровати с французским романом в руках и курила.

– Мистер Мэлори? Мистер Дробнов? Хотите виски? Кофе или чай не могу предложить: плитка сломалась. Виски или бренди? – Она говорила по-английски четко и уверенно, с легким акцентом, скорее похожим на французский.

Борис предпочел виски, и она, не поднимаясь с кровати, указала на бутылку и бокалы.

Татана была высокая крупная женщина с выразительным лицом. Одета она была в джинсы и свитер, на который падали густые тяжелые волосы рыжевато-каштанового цвета. На вид ей было лет 35.