Дневники, письма. Воспоминания современников

«Г., здравствуй!

Решил написать, как обещал. Вот уже третий день я в «Туристе». Ехал, шел и первое время здесь – в голове была Москва и наш фак-т. Сейчас стараюсь забыть все это, но плохо получается. Дом отдыха – небольшой, стоит в лесу, полон стариков и старух, имеет пошловатого массовика и по утрам поит отдыхающих восхитит.(ельным) кофе. Сегодня отдыхать кончаю – буду заниматься.

За эти два дня – посмотрел 2-й раз «Паяцы», прочел третий раз «Репортаж с петлей на шее» (я его читаю и перечитываю со все возрастающим восхищением), сходил на лыжах в Парамонов овраг – (красивейшее место, где метров 70 обрыв и поросшие лесом террасы), выучился «Конькобежцев» танцевать. Видишь, как проходит время.

А как там у вас? Прошу ответить по пунктам…

Мне кажется, что курс наш – мировой курс и народ в основном плюсовой. Ты знаешь, мне дорогой приходили в голову такие сравнения, образы и слова-камни по делу В., что становилось жаль их – пропадают. Ведь фактически второй вопрос нашего собрания был оглуплен. В. до сих пор ведь не понимает, что все сделано для его пользы и, главное, что это все – само собой произошло, без нажима сверху, а когда происходит так – значит назрело. Говорили ребята, что, мол, «горбатого могила исправит». Что В. горбат, это – факт, но что исправлять его будет не могила, а жизнь – тоже факт. Согласна?

Ты знаешь, вчера рядом с домом увидел в лесу… кедр! Ты не знаешь, что это такое (для меня). Столько воспоминаний, столько людей – связано с этим деревом. Ведь – к западу от Урала – нет этих сибирских великанов. В этом году я пошел в Ботанический сад, на Мещанскую – искать, и там нет. Есть авокадо, кактусы, пальмы, карельская береза, но нет кедра! Я подъехал к нему – большому, неподвижному и (только ты об этом никому не говори) поцеловал его шершавый, тайгой пахнущий ствол. Такое было мажорное настроение, и так я разотдыхался…

Завтра решил пойти в деревню за 2 километра – поинтересоваться, как живут, чем живут, сколько на трудодень получили, как подготовка к выборам. Молока зараз попью.

Ты знаешь, когда я уезжал, то один товарищ сказал мне: «Ты, В., главное, ни о чем, ни о чем там не думай». А я не могу. Думаю постоянно и даже вечером – засыпаю и не могу не думать, подолгу, посему, не засыпаю…»

30.11.50 г. Отдыхаю…

Потихоньку начало надоедать здесь. Скука. Занимаюсь западной, русской лит(ератур)ой, фр.(анцузским) языком, бросаю курить. Последнее занятие доставляет много мучений. Вот и сейчас – не только легкие, но и сердце, мозг, кончики пальцев, десны все физиологическое хозяйство просит никотину. Не курю со вчерашнего вечера. Если выдержу до конца д/о – почувствую себя способным бросить курить совсем.

На улице – оттепель. Лыжи отдыхают.

2.12.50 г…Не курю – курить хочется от мозгов до пяток.

7.12.50 г. Приехал вчера и прямо в университет. Соскучился.

Секр.(етарь) партбюро встретил. Он сразу же стал «вводить в курс жизни»…

Сегодня с утра – занимаюсь марксизмом. Не курю.

Ехать надо на партийное собрание.

9.12.50 г. Был первый день в У(ниверситете). Много теплых слов, ласковых глаз и дружеских пожатий. Хорошо.

Затевается большое дело на курсе – выгонять, видимо, 5 человек из комсомола придется. Образовали кружок со своим уставом и дисциплиной. Готовят связь с испанским клубом. Думаю, что мальчишество, но, видимо, опасно для них.

Занимался два дня – это была большая радость, стосковался я по книгам. Теперь надо жать и жать…

Не курю и почти не хочется. Поражаюсь.

1951 г.

Уже три дня нового года. До нового года со мной происходило что-то трагикомическое. Я снова увлекся работой. Выборная кампания взяла много сил. Становясь смешным, жаловался на свое здоровье всем и каждому. Противно было.

16-го был первый зачет. В этот день я много работал, психовал, отпрашивался с бюро, и, взвинченный, пошел на зачет. Сталинское учение о языке. Ведь я знал, все знал! Забыл и, взяв зачетку, ушел. 9-я симф.(ония) Бетховена в этот вечер – окончательно сбила с колеи. Выйдя из консерватории, малость выпил. Приехал домой, разделся, лег и… потерял сознание. Очнулся – меня держат за руки, за голову и за ноги и суют в рот стакан с какой-то противной жидкостью. Уснул как убитый.

На следующий день рассказывают, что я – припадочный, на следующий день сердце, видимо от брома, как будто зажато было в грязном и грубом кулоне, на душе было тоскливо и смутно.

Не говорил ни с кем несколько дней – боялся. Потом прошло. А зачет сдал через 3 дня, до нового года сдал еще один зачет и один экзамен. Встречал новый год у себя в бюро: до встречи по-московски встретил по-тайгински и по-ошски…

Сдал я сегодня русскую литературу – 5. Уже две 5. Нужно еще две. Тогда я спокойно поеду в санаторий, куда хотят отправить меня. Залечат, черти. Одно плохо – после припадка – курю. После сессии – брошу.

Сдал третий экзамен на пятерку. Сдал последний зачет (по западной литературе). Осталось – последний и самый важный экзамен – французский язык. Надо выложить все, что у меня осталось