Дни нашей жизни

Нас обгоняли целые компании людей. Все они выглядели примерно одинаково: в центре шёл первоклассник, одетый так же глупо, как я сам, с цветами в руках, а вокруг него — ещё человек шесть: мама, папа, старшие братья и сёстры, вокруг суетилась бабуля с фотоаппаратом; иногда мы обгоняли их, потому что кому-то приходила в голову идея сфотографироваться возле какого-нибудь дерева.

А мы шли вдвоём, у нас не было цветов, и Слава не стал брать фотоаппарат. Про цветы он сказал, что это глупо, а про фотоаппарат — что у него нет настроения. Он любил делать только особенные снимки, а фотографироваться возле деревьев не любил. К тому же сюжет «Первый раз в первый класс» казался ему ужасно скучным.

Дети, замученные повышенным вниманием всех членов семьи и постоянными съёмками, не выглядели слишком счастливыми, но я всё равно расстроился: мне казалось, что что-то проходит мимо меня.

Когда я подошёл к школе и увидел галдящую толпу одинаковых чёрно-белых детей, первое, что мне захотелось сделать, — спрятаться за ногу Славы. Правда, за два года я стал выше, и это больше не было надежным укрытием.

Он, почувствовав мой порыв сбежать, подтолкнул меня вперед — к детям. Молодая учительница, возвышающаяся над нами, скомандовала всем разбиться на пары и встать в строй.

Дети тут же принялись хватать друг друга за руки и выстраиваться, будто заранее репетировали. Только я, ничего не понимая, стоял один, в стороне, и ни к кому не пытался подойти.

Сзади меня кто-то одёрнул. Я повернулся: незнакомая женщина пожилых лет поставила рядом со мной какую-то девочку.

— Мальчик, ты один стоишь? Вот и хорошо, вставай с Леночкой, а то мы опоздали.

Леночка, в отличие от меня, ничуть не смущалась и вцепилась в мою руку мёртвой хваткой. Я сделал слабые попытки освободиться, но Леночкина ладонь была непобедима. С нескрываемой паникой я обернулся к Славе.

Он, кажется, еле сдерживал смех, и в его взгляде читалось что-то вроде: «Земля тебе пухом, парень».

Обреченно вздохнув, я смирился со своей участью и повернулся к Леночке. Она была похожа на любую другую девочку в тот день: с двумя белыми бантами на высоких хвостах, торчащих по бокам головы, в белой блузке, белых колготках, белых сандаликах и чёрной юбке. А я был похож на любого другого мальчика. Мы вдруг все стали одинаковыми, и меня это напугало.

Но Леночка выглядела счастливой. Она улыбалась широко-широко и смотрела по сторонам.

Когда учительница повела нас внутрь школы, Леночка сказала мне с восторгом:

— Вот уже и первый класс, да?!

Я не понял, вопрос это или что?

Сказав это, она не отвела взгляд, и я запаниковал: что такое, я должен что-то ответить? Она ждёт ответа? Что я должен сказать? Что принято говорить в таких случаях? Она всё ещё смотрит на меня. Что делать? Я веду себя странно. Сейчас она поймёт, что я странный, что у меня два отца, она всем расскажет. Надо сказать что-нибудь!

— Да, — ответил я.

Леночка покивала.

Кажется, всё в порядке.

— Моя мама не смогла прийти, — снова заговорила она. — Потому что работает сегодня.

Может быть, мне просто кивнуть?

Я кивнул.

— Поэтому я пришла с бабушкой.

Нужно сказать, что у меня тоже есть бабушка. Тогда она подумает, что я такой же, как она.

Но Леночка спросила:

— Аты с кем пришёл?

О боже. Вот оно. Правила.

— С папой, — ответил я.

— М-м-м.

И всё? М-м-м? Она больше ничего не спрашивает…

Но в правилах было много вопросов.

— Его зовут Слава, — сказал я сам.

Леночка посмотрела на меня со странной улыбкой.

— Мы живём вдвоём.

Опять странная улыбка. Но я же всё сказал, как нужно?

Она отвернулась. Я обрадовался: возможно, она больше не захочет со мной разговаривать.

В классе мы сели за вторую парту третьего ряда — вдвоём. Я размышлял, можно ли как-то отделаться от неё или наш союз уже навсегда?..

Учительница начала поздравлять нас с новым этапом в жизни, рассказывая, что мы уже совсем не те, что были раньше.

Стал ли я «не тот»? Возможно, я ведь немного вырос. Когда она сказала, что хочет всем задать очень важный вопрос, мысленно я взмолился: только бы не спросила про родителей.

Но она спросила:

— Кто-нибудь не умеет читать?

Читать не умели три человека. Среди них был Илюша — тот, который с собачьим бешенством. Мне совсем не понравилось, что мы попали в один класс: вдруг он всем расскажет, что я трус? То есть на самом деле я не трус, но он всем именно так и расскажет.

— Как тебя зовут? — шёпотом спросила Леночка.

— Мики, — так же шёпотом ответил я.

— Что за странное имя? — она так засмеялась, что у неё забавно сморщился нос.

— Нормальное имя, — буркнул я.

— Нет, странное.

— Тебя вообще зовут Леночка.

— Не Леночка, а Лена, — обиделась она. — Леночкой бабушка называет, а ты не называй, понял?

— Понял.

Учительница, которую, кстати, звали Инна Константиновна, шикнула на нас, и мы замолчали. Но Лены хватило ненадолго. Уже через полминуты она снова заговорила со мной:

— А давай всегда сидеть вместе и дружить всю жизнь?

О нет. Ни за что.

— Давай, — ответил я, потому что родители сказали, чтобы я вёл себя дружелюбно.