До февраля

Руслан, поманеврировав вокруг, убедился, что о́кна 44-й квартиры, если Руслан определил их правильно, черны (как и две трети окон в доме). Этаж был, естественно, верхним, пятым, так что колено сразу предупреждающе заныло. Зато можно было не париться из-за кодового замка: дверь подъезда оказалась не только приоткрытой, но и подпертой обломком бордюра. Андрей придумал бы лихой каламбур насчет париться: из щели несло сырым нечистым паром, – но Руслан даже пробовать не стал.

Нужные окна на двор не смотрели, но на всякий случай Руслан отошел к соседнему подъезду – о малонаселенности дома можно было судить по скрипу нетронутого снега вдоль фасада, – и закурил, чтобы передохнуть, подумать еще и набраться бодрости и размеренности. Что от усталости, что на психе можно и натворить делов, и не найти быстрого решения, случись что не так. Поэтому Руслан по возможности холодно покрутил в голове разные варианты «А если он так, то я вот так», пытаясь не отвлекаться ни на досадливые мысли об Андрее, ни стыдливые – о Наташе, которую он, теперь это очевидно, заметил перед убийством, да не узнал, а ведь мог спасти, – ни тем более на унылые: «А если там опять левые узбеки или никого вообще, куда ты свои дедукции-индукции засунешь, товарищ капитан?».

Отшвырнув окурок, он проскрипел к третьему подъезду и пошел по неосвещенной лестнице неспешно и беззвучно, вслушиваясь в слоистую тьму, пахнущую сыростью и мусоропроводом. На третьем этаже висел аромат жареной картошки, пробирающий даже так и не одолевший шаурму желудок, на четвертом из-за двери однушки бубнил сериал – Руслан прислушался, точно, «Arcane», надо будет в выходные досмотреть.

На пятом было тихо, темно и, казалось, беззапашно – но только казалось, потому что ни отсырелость, ни пережаренный картофан, который, Руслан вдруг вспомнил, абика, отцова бабушка, называла как-то прикольно, забыл слово, – не передавливали какой-то странный для лестничной клетки запах, подкладочкой растянутый в воздухе.

Руслан некоторое время стоял, прислушиваясь, потом сделал шаг в сторону, чтобы не стоять прямо перед дверью 44-й квартиры, и осмотрелся, стараясь светить вниз и не поднимать телефона с фонариком выше пояса, чтобы в глазок не засекли. Было здесь темно, тесно и чумазенько, так что название «лестничная клетка» подходило чрезвычайно. Впрочем, иногда тут, судя по разводам и выразительно заросшим углам, мыли, а перед двумя дверьми лежали половички. Один даже магазинный, хоть и истертый до основания. Другой был из тряпки, а у 44-й не было и такого. Но сюда постоянно входили и выходили: если светить над самым полом и сбоку, на замурзанном кафеле проявлялись отпечатки ребристых подошв, явно мужских.

Эта хрущевка, как и всякая виденная Русланом, осталась непроницаемым надолбом советской эпохи: унылая клетка снаружи, унылые клетки вдоль лестницы, унылые клетки квартир, уюта ради проложенные коврами, полированными стенками и люстрами. Единственное заметное и всеобщее изменение вошло через двери, да ими же и ограничилось: картонные массово уступили стальным, открывавшимся наружу. Так что вариант «выбить с ноги, ворваться, а дальше действовать по обстоятельствам», к сожалению, был заведомо нереализуемым.

Руслан прижался ухом к холодной ржавой стали и с полминуты вслушивался. Потом подошел к распределительному щитку и рассмотрел, подсвечивая, счетчик 44-й квартиры и жирный отблеск дискового ребра, ползущего неспешно, но вроде быстрее, чем положено при пассивном потреблении холодильника и телика в режиме ожидания. В квартире кто-то был – потребитель не слишком активный, но и не самый пассивный. И легкое щекотание уха Руслана было вызвано не нагреванием ржавчины, а неясными звуками за дверью.

Руслан набрал и отправил сообщение Андрею, отщелкнул оба рычажка автомата и очень аккуратно отшагнул к 45-й квартире, чтобы обитатель 44-й не разглядел его ни в звонок, ни в щель двери.

На площадке было тихо. И за дверью было совсем тихо. Кажется, тише, чем минуту назад.

Руслан, стараясь не морщиться и дышать через рот, чтобы не сопеть, снова прильнул ухом к ржавой стали. Не было ни звуков, ни щекотаний, глухая тишина, только невнятные отзвуки «Imagine Dragons» долетали снизу – кончилась очередная серия «Arcane».

Придется соседей опрашивать, а потом еще с Андреем объясняться, огорченно решил Руслан и застыл.

За дверью раздался звук – очень быстрый, короткий и негромкий, но очевидный: по плохому паркету коротко проехали ножки стула, или, скорее, колесики офисного кресла. Кто-то отодвинулся от стола.

Руслан шагнул к лестнице, привалился к стене, чтобы не пришибло распахнувшейся дверью, расстегнул кобуру и стал ждать.

Он досчитал до трехсот, когда за дверью затлели звуки, которые невозможно было разобрать, не вслушиваясь. Руслан не вслушивался, а считал, чуть шевеля ногами, чтобы не застыли. Взгляд через глазок его не захватывал, даже если в глазок можно было разглядеть хоть что-нибудь в подъездном сумраке, а камер, в том числе замаскированных, на площадке, насколько смог рассмотреть Руслан, не было.