До февраля

Паша схватил телефон и задним ходом, качаясь и валясь, сделал несколько шагов подальше от ментов. Мусор ухмыльнулся, крупный раскурил вторую сигарету и ушел к машине.

Аня ответила сразу – но еще раньше машина дважды бибикнула, и крупный крикнул:

– Погнали, по дороге побазаришь!

Глава четвертая

– Я тебе еще раз говорю, – сказал Бача медленно и утомленно, – никто нихера не знает про этого утырка. Мы ищем, мы спрашиваем, мы все коряги поднимаем, всех трясем, от пиздюков до синих сидельцев, почта гудит вся – нет, никто не в курсах. И не при делах.

– Я тебе еще раз говорю, – сказал Андрей, понял, что возможно, не говорит вслух, а думает, что говорит, уткнувшись подбородком в грудь, вздернул голову и упрямо продолжил, глядя на нетронутые разносолы вокруг пустой тарелки: – Я тебе еще раз говорю, мента убили. У меня друга убили. У меня сестру убили. И за это ответят все, кто допустил. Я лично отвечу, но до того – спрошу с остальных так, что на ленты резать буду. Сегодня начну, клянусь. И с вас начну, потому что вы ближе.

– Андрей, – сказал Бача вкрадчиво, – я понимаю твое горе и сочувствую ему. Мы с тобой по разные стороны понятий, но понятий не путали никогда. Я тебя уважаю единственного из ментов, потому что ты по законам стараешься. А я в законе. Не надо со мной так. Правда. Плохо будет.

«Ты мне угрожаешь, что ли, ворила?» – хотел изумиться Андрей и сделать что-нибудь в подтверждение силы своего изумления, но черная усталость опять не позволила – и хорошо, потому что Бача не угрожал и не предупреждал, а информировал о неизбежном развитии событий: нельзя так со смотрящим по городу, плохо будет.

В кармане зажужжал телефон. Андрей подождал, но телефон не унимался. Он показал жестом, что сожалеет, и поднес трубку к уху. Бача внимательно смотрел.

Андрей сказал:

– Я же русским языком просил… Как? Какую Юлю? При чем тут Юля? Вы чем должны были заниматься? В смысле – ему и сообщили, о чем? В смысле – Змей? Сам написал? Так он мозги ебет. Не Шевяков, так этот. Змей. Ну, надо, да.

Он кивнул Баче, встал и пошел к выходу, мимо охраны, мимо второй охраны, ЧОПа, у которого Андрей, не прерывая разговор, забрал пистолет, мимо камердинера, официантов и остальных контрольно-пропускных людей, охранявших покой Бачи. Бача, наверное, смотрел ему вслед – смотрящий же. Это не имело значения. Имели значение только звонок Рыбакова и адрес Зариповой, который надо было срочно выяснить и домчаться к нему как можно быстрее.

– Да вы, блин, откуда тут взялись, – пробормотал крупный, сбрасывая скорость перед хвостом сдвоенных красных огней, застывших на впадении в Московский проспект. – Алиса, сука, ты-то что молчала?

– Кажется, вы чем-то расстроены, – сказал телефон. – Поставить расслабляющую музыку?

– Клизму себе поставь, – посоветовал крупный, выкручивая руль так, что даже на малой скорости «Гранту» чуть повело юзом. – Это в «Глобус» народ попер на новогодние закупаться. Парковка заполнилась – въезд перекрыли, вот и очередь, на всю ночь. По объездной рванем.

– Это полчаса, – сказал мусор, который теперь сидел спереди.

– Тут дольше будет, – заверил крупный. – У каждого ТЦ такая хрень. Декабрь пришел – пора, типа. Бараны, блин. А по объездной ТЦ нет.

Паша старался на них не отвлекаться: он пытался сквозь невыносимый жар и усиливающееся щекотание в голове и горле понять, чего хочет Аня.

– Какой пароль? – удивился он. – От почты? Нафига?

Аня зажмурилась и сжала кулаки, чтобы сдержаться. Время утекало. Не разжмуриваясь и стараясь не кричать, она объяснила лежащему на столе телефону:

– В почте – привязка к ее облачному хранилищу, там синхронизация с телефоном, можно отследить местоположение, если она геолокацию не отключила.

– Так выключено всё наверняка, она же трубку не берет… – начал Паша и оборвал себя. – Почта у нее «джюлай цари» и цифры какие-то. Не знаю, основная или нет, но работает с нее. А про пароль ты откуда знаешь?

Зачем ты такой болтливый, подумала Аня отчаянно, и сказала:

– Ты упоминал, что есть. Скорее.

– А, – сказал Паша. – Ща.

Он, видимо, вспомнил, что сам пару раз рассказывал, как приходится отдуваться и подвязывать концы за всех в этой конторе: то переводить в экселевскую таблицу отчет, набранный Леночкой в ворде, то возиться с ноутбуком Юли, сообразившей, что не прицепила файл к письму, которое отправила, прежде чем убежать на обед.

Аня особо в эти жалобы не вслушивалась, сразу отнеся их, как и две трети звуков, производимых Пашей, к фоновому шуму, – но, оказывается, запомнила, и теперь сообразила, что для срочного выполнения той просьбы нужны были пароль от ноутбука и почты Юли. Значит, Юля должна была прислать их Паше.

Страшно хотелось заорать: «Скорей же!». Аня покосилась на маму, которая спала или притворялась, что спит. Она, наверное, впервые лет за пять – да, примерно столько прошло с их второй и последней поездки в Турцию, – ночевала не дома. Тетя Жанна всей семьей гостила у родни в Кургане, у мамы всю жизнь хранились запасные ключи, вот она и попросила у любимой подруги разрешения пожить в ее квартире несколько дней.