До февраля

– Дай попробую, на секунду, я андроидовских не пробовал никогда.

– Сан Юрьич, – повторила Юлька крайне утомленным тоном.

– Дай, говорю, – сказал Саня сквозь зубы, схватил ее за запястье и принялся расстегивать пластиковый ремешок.

Он успел заметить, что Юлька переменилась в лице, но не стал обращать внимания, потому что она повернула руку, чтобы снимать ремешок было удобнее. Так бы и давно.

Он сорвал часы и принялся прилаживать их, гладкие и наполненные Юлькиным теплом, на правое запястье – левое было занято «Blancpain Léman». Юлька вроде не психовала: откинулась в кресле и копалась в телефончике, а когда Саня застегнул ремешок, для проформы полюбовался цифрами и сообщениями, выскакивающими на циферблате после нажатия кнопки, и собрался приступить к следующей стадии, сказала, не отрываясь от телефона:

– Плесни на посошок, что ли.

Саня, хмыкнув, повиновался, бормоча:

– Какой посошок, зачем, куда спешить-то. Давай за нас.

Он протянул Юльке стаканчик, дождался, пока она примет и поднимет, коснулся пластикового бочка пластиковым бочком и выпил залпом.

В пищеводе, желудке и почти сразу в голове забурлила жаркая щекотка.

– Ух-х, – воскликнул он, содрогнувшись. – Хорошая штука, а? Слушай, а при сексе давление сильно растет, ты не замеряла?

– Он не мерит давление, только пульс, – сказала Юлька, не отрываясь от экранчика.

– Фу-у, туфта какая. А пульс?

– Ну вот подрочи и замерь.

Фригидная шо копец, подумал Саня сочувственно, и сообщил с укором:

– Ну какое подрочи, когда такая прекрасная женщина рядом.

– Что это? – спросила Юлька, выпрямившись.

Саня привстал и прислушался, пытаясь понять: слышал ли он щелчок замка – или просто готов, как пиздюк, поддаться разводке девки-динамы. Второе, убедился он, послушав несколько секунд, опустился в ругнувшееся кресло и игриво сказал:

– Прекрасная женщина, а прекрасная женщина. А вы видите, что рядышком интересный молодой человек сидит? Да брось ты телефон, блин.

Юлька угукнула, чуть отстраняясь, чтобы Саня не дотянулся.

Саня дотянулся, выдернул телефон из ее рук и запустил его в угол. Телефон звучно шарахнулся в стенку и другую и пал.

Юлька замерла, выставив руки, как будто продолжала держать телефон, только невидимый.

– Блин, – сказал Саня, поспешно вскочил, добежал, покачнувшись, до телефона и вернулся, виновато рассматривая экран, накрытый густой сеткой трещин. – Этого не было, да? Прости, это я не подумавши. Ну прости, Юль. Я тебе новый куплю. Айфон. Тринадцатый.

Он склонился над нею и облапил, бормоча:

– Ну прости, малыш, да? Простишь? Всё хорошо. Сейчас всё хорошо будет.

Ему уже стало хорошо, и подошла волна тихого плотного счастья, которую надо оседлать и ехать, ехать до бурного восторга, а потом перевернуть и ехать снова.

– Дай хоть в туалет схожу, – сказала Юлька.

– Блин, – буркнул Саня, от возмущения перестав на миг ее лапать. – Вот не романтик ты ни разу. Успеешь.

Он почти свел ладони у нее на груди, поиграл пальцами, счастливо выдохнул и с некоторым усилием поднял Юльку с кресла.

– Тебе реально золотой дождик устроить? – спросила Юля очень серьезно. – Я не шучу вообще-то. Из последних сил держусь.

– Блин, – повторил Саня и неохотно выпустил ее. – Ладно, давай, только побыстрей.

– Подождешь, – сказала Юлька, обтекла его, почти не коснувшись, и вышла в коридор.

Саня, провожая ее взглядом, аж поежился, хохотнул, предвкушая, ослабил галстук и принялся разбираться с браслетом.

Устроены часы были подурнее, чем эпл-вотч, зато жили явно не одним днем от зарядки до зарядки. Для женщин, готовых бесконечно растягивать любое действие, это важно.

Когда Саня сообразил, что за время, которое он ждет, можно было не только сделать все возможные в периметре совкового туалета дела, но и принять душ, завиться и накраситься, раздалась оглушительная трель. Саня вздрогнул. Трель повторилась. На третьей он разыскал древний бежевый телефон, притаившийся за лотком с документами на соседнем столе, и поднял трубку. Осторожный голос спросил:

– Александр Юрьевич, вечер добрый. Помощь не нужна?

– Не понял. Кто это, какая помощь?

– Это Семенов Петр, охрана, сотрудник ваш. Юлечка сказала, что, если вы через десять минут не выйдете, значит, прибраться решили.

– В смысле – прибраться? Юлька-то где?

– Она уехала, такси уже ждало, всё в порядке. А я, значит, подумал: может, помощь нужна?

– Сиди на месте, дед, – сказал Саня, брякнул трубку на рычаги и засмеялся.

Вот сука, подумал он восхищенно, повертел в руках разбитый телефон Юльки и бросил обратно на стол. И без разблокирования понятно, что последней операцией был вызов такси через приложение.

– Вот сука, – повторил Саня вслух, подхватил бутылку, чтобы налить, пожал плечами, несколько раз глотнул из горла, погудел на разные лады и весело сообщил: – Закрыть эту богадельню нахер.

Рыгнул, глотнул еще и повторил, не обращая внимания на еле слышный щелчок и вой сирены внизу:

– Не, ну вот сука, а!

Он включил в часах суки секундомер и принялся засекать, через какое время окосеет до беспамятства.

Бутылка кончилась через одну минуту сорок три секунды.