До сих пор

Эллисон терпеливо объяснил, что в доисторические времена не было никаких майя.

Но, похоже, это нисколько не волновало студийного продюсера. «Да кто это понимает?» — настаивал он.

И пока «Парамаунт» потихоньку развивала концепцию своего малобюджетного «Стар Трека», вышли «Звездные войны». Они мгновенно стали классикой. Но вместо того, чтобы скорее воспользоваться всей этой невероятной шумихой о научной фантастике, студия забросила проект. Зато годом позже президент «Парамаунт» Барри Дилер и исполнительные продюсеры Майкл Эйснер и Джеффри Катценберг объявили, что студия намерена основать четвертую телевизионную сеть и планируется, что «Стар Трек: Фаза II» станет ее оригинальным сериалом. Они заказали двухчасовой телефильм и тринадцать эпизодов нового шоу.

А теперь подумайте: что может быть хуже, чем идея снимать фильм, в котором Бог — плохой парень? Вот ответ: студия тогда судилась с Леонардом по поводу доходов с рекламы, и как результат — они практически убрали Спока из нового сериала. Они предложили Леонарду контракт, гарантирующий, что он появится в как минимум двух эпизодах из каждых двенадцати. То есть они предложили ему частичную занятость. Это просто смешно. «Стар Трек» без Спока — это как… как Priceline.com без Шатнера! Америка никогда бы это не поддержала. Объединенная Федерация Планет никогда бы это не поддержала. Леонард был в бешенстве и послал их.

А потом вышли «Близкие контакты третьей степени» (Close Encounters of the Third Kind). Это уж слишком для четвертой телесети «Парамаунт»! Теперь это стало вопросом производства фильма в самые кратчайшие сроки. Студия выделила на фильм 15 миллионов долларов и наняла замечательного режиссера, Роберта Уайза, руководить проектом. Уайз не видел ни одного эпизода «Стар Трека», зато его жена была большой поклонницей сериала и сказала ему, что фильм без Спока не пойдет. В итоге «Парамаунт» урегулировала спор с Леонардом, и он подписал контракт на съемки в картине.

В мультсериале я был в великолепной физической форме. Моя нарисованная фигура имела абсолютно четкие очертания. Однако в реальной жизни моя форма была далека от совершенства. Марси заметила, что мне бы лучше начать заниматься. Я сел на диету, что в основном означало исключение пищи из моего рациона, и начал бегать по шесть-семь миль в день. В итоге, когда я уже совсем отчаялся, я обратился в центр коррекции веса в Малибу — место, где гарантировали, что вы скинете двадцать фунтов за неделю. Есть только один способ, благодаря которому можно потерять так много веса за такой короткий период времени, но вообще-то он незаконен, согласно Женевской Конвенции. В ту неделю всё, что я делал, — это: ходил пешком, пил воду и ел морковку; ходил пешком, пил воду и ел еще больше морковки. У них там не было одноместных палат, но поскольку я настаивал на пребывании в одиночестве, они очистили для меня кладовку. Я поставил туда раскладушку и спал на ней.

Представляю, что, должно быть, рассказывали люди, побывавшие в клинике в ту неделю: бедный Билл Шатнер! Похоже, дела у него идут совсем плохо. Он был вынужден спать в кладовке.

За неделею я похудел на двадцать пять фунтов. По возвращении домой я, несомненно, был в боевой форме — я готов был убить за полноценный обед.

Пятнадцатимиллионный бюджет, в конечном счете, вырос до 45 миллионов долларов, и почти половину этой суммы потратили на спецэффекты. Проблема оставалась с сюжетом. Ничего не происходило. Более двух часов экранного времени — и ничего не происходило! Студия потратила все деньги на сцецэффекты и желала, чтобы публика узрела их. И смотрела на них. Смотрела на них… Варп-скорость никогда не тянулась так медленно. Джин Родденберри хотел, чтобы звездой картины была «Энтерпрайз». Поэтому фильм изобиловал томительными кадрами летящей сквозь пространство «Энтерпрайз». Тут летит «Энтерпрайз». Там летит «Энтрепрайз». Ого, вот она летит снова. А тем временем у нас так и не было полного сценария. Каждое утро нам вручали новые страницы. И в результате мы получили слишком сложный сюжет и слишком многословный фильм.

Я знал, что Роберт Уайз — прекрасный режиссер, но только не для нашей картины. Он не был поклонником сериала, поэтому никогда не понимал его притягательности. Как человек — он замечательный, и мастер своего дела, но он не разбирался в «Стар Треке». Что меня больше всего в нем восхищало, так это то, что он никогда не покидал площадку. Он сидел в своем режиссерском кресле и наблюдал за процессом. Если на установку света для сцены требовалось два дня, то каждую минуту этого времени он находился там, руководя осветителями. Когда устанавливали декорации, он опять же был на месте и указывал, куда развесить фотографии. Он покидал свое место только на обеденный перерыв и чтобы сходить в уборную.