Добро не оставляйте на потом

– Сможешь! – Стелла, высокая и широкоплечая, рывком вернула Чинкотто обратно в шеренгу. – И поднимешь.

– Я лишилась своего партнера. – Доменика повернулась к Сильвио: – Не хочешь потанцевать?

– Я не очень хорошо танцую.

– Это не страшно, не переживай! – Не обращая внимания на его отговорки, Доменика потянула Сильвио на сцену. – Давай! Ты же отсюда родом! Иди за мной, – скомандовала она. Взяла руки Сильвио и положила их себе на бедра. Свои опустила ему на плечи. – Теперь считай. – Она показала ему танцевальный шаг и терпеливо повторила несколько раз, пока он не почувствовал себя увереннее. – Добавляем прыжок. (Сильвио подпрыгнул в такт музыке.) Молодец. А теперь двигайся!

– Я думал, мы уже. – Он засмеялся.

– Вот так. – Доменика вела Сильвио, пока они наконец не поменялись ролями. Она довольно улыбалась, а Сильвио то и дело смотрел под ноги, боясь ошибиться.

Они достигли края сцены, и, вместо того чтобы развернуться, Сильвио поднял Доменику и покружил, прежде чем поставить на пол. От ближайших столиков, где сидели пожилые люди, послышались негромкие аплодисменты.

– Еще разок, – попросила Доменика.

Сильвио вновь поднял ее, на этот раз еще выше, и покружил над головами других пар.

Эта девчонка Кабрелли всегда заставляет Сильвио делать то, чего он делать не должен. Он вспомнил, что сказали монахини его матери, когда та пришла в школу сообщить об отъезде.

Сильвио осторожно опустил свою партнершу.

– Отлично! Ты заслужил награду, – сказала Доменика, кланяясь ему. – Тут есть bomboloni.

– Они такие же вкусные, как были тогда, на празднике?

– Надо проверить. – Она взяла его за руку и повела со сцены.

Сильвио шел следом за Доменикой, продираясь сквозь толпу. Он чувствовал себя невероятно счастливым, находясь рядом с ней, рядом с излучаемым ею светом. Он и представить себе не мог, как скучал по Доменике, пока не потанцевал с ней.

Сильвио купил ей bombolone.

– Ты же не хочешь, чтобы я уезжал, правда?

– Но ты должен. Тебя ждет чудесная девушка.

– Откуда ты знаешь, что она чудесная?

– Другую ты бы не выбрал.

– Ты так хорошо обо мне думаешь.

– Я же имею на это право?

– Конечно. И мне очень приятно. Хочешь знать, что я думаю о тебе?

– Я и так знаю. – Доменика поделилась с ним кусочком пончика.

– Неужели?

– Что я люблю покомандовать.

– Это правда. – Он рассмеялся.

– Кто еще мог заставить тебя станцевать на карнавале? Филомена Фортуната? Она тебе нравилась целых шесть дней, когда нам было по десять лет.

К пончику Сильвио так и не притронулся – он забыл о нем, поглощенный общением с Доменикой. Когда друзья Сильвио разыскали его, им уже пора было уезжать. Доменика проводила их до автомобиля.

– Ты, как и в прежние времена, должна убедиться, что я доберусь до дома живой и невредимый, – с улыбкой отметил Сильвио.

– Будь осторожен. – Она обняла своего старого друга.

Доменика смотрела, как они уезжают, и думала, сколько пройдет времени, прежде чем этих четверых молодых мужчин призовут на военную службу. Она помолилась за них и поцеловала висевший на шее медальон святой Лючии. Ей стало досадно, что она не показала медальон тому, кто подарил его ей столько лет назад. Она просто не успела это сделать.

* * *

Доменика возвращалась домой босиком, неся танцевальные туфли в обеих руках и покачивая ими, как в детстве ведрами, когда она ходила за водой. С тех пор как к их дому провели трубы, по которым с гор поступала вода, те времена уже почти забылись. Ей даже нравилось ощущать гладкие, холодные булыжники под ноющими ногами. От непривычных туфель ноги ныли уже давно, но в компании Сильвио Биртолини она об этом забыла.

На лестнице их дома стоял густой аромат корицы и аниса. Она присоединилась к родителям и чете Сперанца, сидевшим на кухне.

Сперанца что-то увлеченно рассказывал, а мать стояла у плиты и помешивала томившиеся в кастрюле каштаны. Кухонный стол был накрыт чистой муслиновой скатертью. В середине стола на тарелке сверкала горка сахара. Аньезе обваливала в нем каштаны и выкладывала их на поднос остывать. Рядом отец отправлял нежные, словно припорошенные снегом орехи в жестяную банку.

– Куда вам столько? – удивилась Аньезе.

– Кто работает, тот ест, – ответил Кабрелли.

– Видишь, какой я бесполезный человек, – посетовал Сперанца, обращаясь к Доменике. – Все делают твои родители.

– Ничего, Ромео. Скоро сядешь за руль.

– Вы уже возвращаетесь в Венецию? – с досадой спросила Доменика.

– У Ромео много работы, – объяснила Аньезе. – Ему заказали монстранцию[71] для собора в Кастель-Гандольфо[72].

Кабрелли захлопнул крышку банки с каштанами. Доменика поднялась в гостевую комнату и взяла их чемодан. Она отнесла его на кухню, где родители прощались со своими друзьями. Кабрелли забрал чемодан у Доменики и спустился вниз вслед за Ромео и Аньезе.

– Попробуй, – предложила дочери Нетта.

– Я съела bombolone.

– От одного каштана вреда не будет.

– Ты только и делаешь, что меня кормишь. – Доменика откусила маслянистое, покрытое сахарной глазурью лакомство. – Мама, зачем так много банок?