Добро не оставляйте на потом

– Мы с ним вспоминали ту историю, которую нам рассказывал дедушка.

– Историю про слониху?

– Только не говори, что ты ее знаешь.

– Конечно. Nonno Сильвио узнал ее от Bisnonno и часто разыгрывал для нас с Маттео.

– Когда же он это делал?

– Когда мы оставались у них ночевать. Когда вы с папой ездили в путешествия. Нам нравилась эта история, она страшная, но поучительная. Как и все хорошие истории.

– Я вспомнила начало, а Нино – про обвал в шахте. Но никто из нас не помнит концовку. А ты помнишь?

– Дай-ка подумать. – Николина присела на край койки. – Там был пожар. Слониха тащила поддон с рубинами. Когда она выбралась из шахты, из-за тяжести груза обрушилась кровля, случился оползень и замуровало вход.

– И тогда погиб погонщик?

– Он держался верхом на слонихе, но надышался дымом, свалился с нее и погиб.

– Его задавило? Кажется, его задавило поддоном.

– Не помню, мама. Слониха освободилась от погонщика, от цепей и побоев. И она бросилась бежать. Она добралась до города…

– Карура!

– Точно. Все жители вышли из домов и кричали «ура» слонихе. Она просто спасла этот городок, ведь рубины были бесценны. Они отвели ее к реке. Она опустила хобот в глубину, наполнила его водой и обдала себя, как в душе. Набрала еще прохладной воды и полила себе на спину. Мне нравилась эта часть истории. Nonno Сильвио так смешно изображал хобот.

– Мой дед тоже смешно его показывал. – Матильда улыбнулась.

– Я уверена, он и научил Nonno Сильвио. Тот иногда смотрел, как Bisnonno Пьетро разыгрывал историю.

– В этом-то и прелесть, когда все поколения семьи живут в одном доме, – задумчиво сказала Матильда. – Их объединяют одни и те же истории. Ну а дальше?

– Там еще была грустная часть. Слониха вспомнила своих детенышей и то, как она купала их в реке. Вспомнила их мордочки, хотя их уже давно не было в живых. Это очень печальный кусок, а потом все стало еще печальнее. Слониха лежала на берегу, ее голова была прижата к земле, и тут она услышала, как внутри горы из-за пожара все рушится. Слониха поняла, что произошло, и заплакала.

– А разве слониха не умерла в конце?

– В той версии, которую слышала я, нет. А что? Ты огорчена?

– Нисколько. Я помню, что смысл истории был в том, что жизнь только одна и важно прожить ее в служении другим, чего бы это ни стоило. Отважная слониха отдала свою жизнь за жителей города.

– Ты так это поняла? А мне кажется, эта история о том, как женщины, в образе слонихи, подвергаются насилию и лишаются своих детей только потому, что от них больше пользы, когда они таскают камни в неволе, а не живут на свободе.

– Николина, сказки на ночь – это не политические лозунги. Твой дед точно ничего такого не имел в виду, я тебя уверяю. Он хотел, чтобы вы, дети, поняли, откуда берутся драгоценные камни, которые он огранял. Чтобы их добыть, люди шли на огромные жертвы.

– Мне тогда захотелось побывать в Индии.

Внезапно в палату вошла Анина, закрыла за собой дверь и заплакала.

– Что не так с этой палатой? – Матильда взглянула на Николину. – Надо попросить перевести меня в другую.

– Дело не в палате! Проблемы преследуют нас повсюду. – Николина подошла к дочери: – Что стряслось?

– Я последнее время была занята и почти не виделась с Паоло, так он пошел в бар и целовался там с какой-то девушкой.

– Скверный поступок. Мне очень жаль, милая. – Николина прижала дочь к себе.

– А он постоянно оказывает такие знаки внимания другим женщинам? – поинтересовалась Матильда.

– Да. Нет. Только один раз, как он говорит. Он видел ее впервые. Уверяет, что даже имени ее не знает.

Николина взглянула на Матильду, а та подмигнула дочери. Матильда похлопала по одеялу:

– Подойти и сядь. Мы тут вспоминали старую сказку про индийскую слониху, а уж история про итальянца, который целует женщин в баре когда ему вздумается, еще древнее. – Матильда взяла Анину за руку.

– По-моему, этот случай не стоит воспринимать всерьез. – Николина постаралась успокоить дочь.

– А мне так не кажется. Я же ему доверяла.

– Он должен загладить свою вину, – заявила Матильда.

– Есть вещи, которые нельзя простить. Я не могу выйти замуж за человека, который с такой легкостью обо мне забывает.

– Он сам признался? – спросила Николина.

– Сразу же.

– Он совершил ошибку. Ты действительно хочешь разорвать с ним отношения из-за одной ошибки?

– А мне стоит подождать, когда он совершит восемь таких ошибок? Или до тех пор, когда у нас родится ребенок и он уйдет ночью, не сказав мне куда? Где та самая черта? – Анина с вызовом взглянула на мать, потом на бабушку.

– Ты сама ее проводишь, – ответила Матильда. – Но это черта, а не забор из колючей проволоки. Ты не можешь быть жандармом для своего жениха. И не следует принимать поспешных решений. Окончательно решишь, когда поговоришь со священником.

Николина положила руки на плечи дочери.

– Для мамы это способ решения большинства проблем.

– Потому что все это они не раз выслушивали на исповедях, – объяснила Матильда. – Если есть какой-то грех, значит, кто-то уже стоял на коленях в темноте и признавался в нем. Святой отец прояснит для тебя значимость этого проступка. Вот увидишь.