Добро пожаловать в Цирк

– Спасибо, что приютил, – буркнула я хмуро. – Извини, кофе не напою – это променад Гадюки, а я пока разрешения у неё не просила на это, мы ещё не настолько помирились. Как свой заведу, так сразу.

Я увидела, что Скаль не слушает меня, а приподнявшись на цыпочки, заискивающе пытается заглянуть за штору, где пряталась моя половина комнаты. Он и так был выше меня на добрую голову, а тут ещё вытягивается. Я ухватилась за его футболку, и заставила принять прежнюю позу, твёрдо заглянув ему в глаза.

– Я тебе потом как-нибудь устрою экскурсию, хорошо, любопытная Варвара? А пока пощади остатки моей гордости и не смотри что там, – иллюзионист впился в меня взглядом, а затем кинул.

Выглядел он при этом серьёзным, даже не улыбался. А затем протянул руку и легонько дотронулся до моей скулы. У меня сбилось дыхание, а по телу побежали мурашки, от чего я резко подалась назад.

– Не надо… – поморщилась, а у самой перед глазами всплыл вчерашний сон. Ух, эти объятья Морфея. Как они мне дороги! Теперь вот вспоминай эти… события…

Иллюзионист, как это ни странно, не обиделся и не стушевался, хотя моя реакция была не очень однозначна. А лишь подмигнул и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. После чего развернулся и вышел из трейлера.

Я вновь поморщилась, оттого что повела себя как идиотка и обидела парня. Он ко мне со всей душой, а я от него шарахаюсь, будто неприятны его прикосновения. Нервно проведя рукой по волосам, выбила из-за уха маленький цветочек ромашки. Ну надо же. Я улыбнулась и в один шаг оказалась в дверном проёме.

– Скаль, спасибо! – крикнула, когда парень был уже далеко, а он, не обернувшись, помахал мне рукой.

* * *

Все следующие дни до выходных выдались тяжёлыми и напряжёнными. Работы было невпроворот, а времени на отдых вообще практически не оставалось. Кроме того, я после выступлений начала подобно остальным циркачам выходить на улочки и развлекать публику скромными фокусами, которые, как подсказал, вернее, предупредил, Дрего, не должны быть такими, чтобы около меня собиралось куча народу, которому будет интереснее здесь, а не под куполом. В общем – скромно и со вкусом. Так я и поступила. К тому же, за те два часа, что я скитаюсь после шоу, идёт надбавка в заработной плате в виде премии. Ещё одна стимуляция и весьма действенная.

Одно плохо – ну очень устаю. Под закрытие цирка прихожу в трейлер и буквально валюсь с ног, а с утра начинай сначала. Сваровски сказала, что это пройдёт, и вскоре я перестану так сильно уставать, а потому стоически терпела.

С Кристиной, кстати, конфликты прекратились. Не то чтобы было всё гладко, скандалим, конечно, но всё больше по привычке, и из-за всякой ерунды, так уж сложилось изначально, да и выходило, что таким образом просто выпускали пар после тяжёлого дня. Такие стычки меня уже не напрягали, и иногда даже веселили. Беззлобные они были. Она, как и обещала, вправила стену над моей кроватью, но когда дело было сделано, то так уж вышло, что в ванной упало зеркало, что висело с другой стороны стены. Разбилось на тысячи осколков. Ох, что тут началось! Не думала, что предрассудки, это такая сильная вещь.

– Несчастья семь лет! – вопила Гадюка, нервно бегая по трейлеру, и казалось вот-вот заревёт, пока я спокойно сметала осколки. К подобным вещам я относилась… не относилась особо. Так уж повелось, что чёрных кошек я люблю, ключи постоянно роняю, мимо Нены с пустыми вёдрами, прохожу. Бред это всё. А потому меня уже стало довольно сильно напрягать эта одержимость всех циркачей этими самыми приметами. Нет, в балаганных цирках, в которых мне приходилось бывать прежде, тоже этим заморачивались, но не так сильно. А вот главным на поприще примет, был, несомненно, Дрего.

Я, конечно, понимаю, что после того, как я выловила Алексея из озера, артисты и так меня сторонились, а когда Дрего повадился при всех с пеной у рта тыкать меня в приметы, и вовсе начали избегать. Я вроде как считалась несчастьем на ногах. И чтобы не подцепить мой скептицизм, циркачи не придумали ничего лучше, как просто обходить меня стороной. Не скажу, что была этим огорчена, ведь основной круг общения так и остался неизменен, так что можно было смело сказать Дрего спасибо, если бы тот не сидел уже у меня в печёнках вместе со своими приметами.

Например, он однажды залепил мне подзатыльник за то, что я сидела спиной к манежу, когда пыталась наладить один из своих инструментов. Это, якобы, неуважение к его величеству Цирку и артистам. То, что это была репетиция, Дрего не интересовало. Благо тогда на манеже было много людей, а то тем трёхэтажным матом, что я на него обрушила, он бы не отделался.

В другой раз он чуть не выдрал мне руки, когда я решила рассмотреть реквизит Ральфа и Максим, которые так ловко управлялись с ножами. Оказывается, нельзя трогать чужое не потому, что это неправильно, а потому что это может повлечь за собой неудачу.