Добро пожаловать в Цирк

– Да… дела, – задумалась Кристина, – я бы, наверное, так не смогла… скорее всего терпела бы, но не решилась уйти в никуда. А что та женщина, что тебя воспитывала?

– Баб Валя, – улыбнулась я. – Ну а что она могла сделать? Ничего. Она знала, что так произойдёт. Она всё время говорила, что я не создана для того, чтобы жить взаперти.

– А где ты спала? Что ела?

Сваровски буквально засыпала меня вопросами про жизнь на улице, а я против обыкновения охотно на них отвечала. Удивительно, но так уж вышло, что вспоминая встречавшихся у меня на пути людей, я рассказала столько много смешных историй, что мы с Гадюкой местами смеялись в голос.

Когда рассказы стали иссекать, а животы лопались от смеха, я поинтересовалась у Гадюки сменив тему:

– Слушай, а какую максимальную тяжесть ты можешь левитировать? Есть ограничения?

– Ну, смотря что ты подразумеваешь под словом «тяжесть», – хмельно засмеялась Кристина.

– Дом поднять сможешь?

– Дом… скажешь тоже… нет конечно, да я и не пробовала, – ответила Гадюка. – Для того чтобы баловаться такими вещами, нужна практика. А какая у меня может быть практика, если я всю жизнь стараюсь это игнорировать? И знаешь, мне кажется, раньше я была сильней. Сейчас уже не то. Я это чувствую, – печально произнесла девушка, но тут же бросила печаль и задала встречный вопрос: – А ты?

– А я… могу озеро, например, поднять в воздух. Вода повсюду, её не проигнорируешь и не откажешься, – честно призналась я.

– Ого, круто, – уважительно потянула Сваровски. – А замораживать воду можешь?

– Что я тебе – Снежная Королева что ли? – хохотнула я.

– Ну это я так, просто подумала. Лёд просто в термосе заканчивается, – произнесла она, и мы вновь засмеялись. И тут Тайсон, который спал у меня на кровати, взревел как ошпаренный и метнулся ко мне под ноги, так как плакат, что весел на потолке сорвался и плавно спикировал вниз. Бедное животное перепугалось, а мы вновь захохотали. Я выудила страдальца из-под стула и засюсюкала, в то время как Гадюка, неустойчивой походкой подошла к своим полкам, выискивая скотч.

– Если пустишь меня на свою территорию, я так уж и быть помогу тебе приклеить его обратно, – предложила она, размахивая передо мной ножницами.

– Ну, когда у тебя в руке холодное оружие, как-то сразу не хочется отказывать.

В итоге мы долго пытались сосредоточиться и пришпандорить афишу на место. Моя кровать превратилась в месиво, но зато Юстина вновь оказалась на месте и всё так же призывно нам улыбалась.

– Красивая она, да? – задумчиво спросила я, когда мы обе сидели на кровати и уже целую минуту молча смотрели на диву.

– Красивая, Гидроперит, красивая, – отчего-то печально произнесла она и встала с кровати, направившись к трюмо, на котором оставила свой бокал, – мне до неё далеко. Вот уж у кого был талант от Бога. Не то, что наши «умения», – она хитро на меня посмотрела. – Особенно твои, я-то в отличие от тебя своими способностями на манеже не пользуюсь, – не удержалась она от шпильки, заставив меня криво усмехнуться. – А это просто человек. Талантливый.

– Можно подумать здесь таких мало, – фыркнула я. – Артисты мирового масштаба тебя не впечатляют?

– Нет, Гидра, было в ней что-то волшебное. Это надо было просто видеть. Какой-то внутренний свет, гибкость, сказочность. Она как куколка была, настоящее настроение для всего Бизарра.

– Может она была эррой? – предположила я.

– Нет, ты что. Не думаю, – потянула она, а потом вопросительно на меня уставилась: – И чего тебе везде эрры мерещатся? Ты хоть одного встречала до меня? То-то же.

– А что там за история с бисером? Помнишь, ты говорила? – припомнила я.

– Ну это только сплетня. Никто ж не знает, куда она на самом деле делась, вот и строят предположения. С бисером просто как-то зловеще и интересней, чем банальная лав стори. Но лично я думаю, что она точно не сбежала с американцем.

– Почему ты так решила?

Сваровски подумала несколько секунд и изрекла:

– Знаешь, есть такой тип женщин, которым просто не суждено связать с кем-то свою жизнь. Одиночки. Вот и Юстина к ним относилась. Ей не нужна была вторая половинка, она изначально была целая. Самодостаточная, гордая, любила себя. И только себя. И знаешь, это правильно. При всём при этом она была очень доброй и отзывчивой, но ей, казалось, мужчины были просто ни к чему, так, только для здоровья. А потому, версия с американцем сразу отпадает. Юстина просто была слеплена не из того теста.

– Так говоришь о ней, как будто её нет в живых, – попеняла я.

– Кто знает, – пожала плечами Кристина, – может и нет. Не зря же после её исчезновения Бизарр словно сглазили.

– А вот тут поподробней можно? – заинтересовалась я, и тоже встала с кровати, перемещаясь обратно на стул.

– Ну, знаешь, у каждого цирка есть страшилка. Вот и у нас есть, – начала Гадюка, подливая текилы. – Суть в том, что как она ушла, то у нас очень много несчастных случаев стало происходить. Три летальных, то есть четыре уже… И это всё всего за четыре года, прикинь?

– Ох, ничего себе, – удивилась я. – А что за случаи?