Добролёт

Печник. Ну, как это тебе, уважаемая, объяснить. Я здесь с поручением от вождя Тырынтына. Он приехал сюда, чтоб встретиться с владыкой.

Елизавета Ивановна. В другой час, милейший.

Печник. Тырынтын приехал аж с берегов Восточного моря! Три месяца был в дороге.

Елизавета Ивановна. Подумаешь, удивил! Владыка сам только что с Камчатки прибыл.

Печник. В его стаде тысячи оленей. Иннокентий знает его лично.

Елизавета Ивановна. В стаде Христовом, которое окормляет батюшка, прихожан намного больше.

Печник(с сердцем). Да растудыть твою мать! Я ей про Фому, а она про Ерему. Когда я был мальцом, владыко на Уналашке учил меня кирпичи класть.

Елизавета Ивановна(сердито). Но пить-то он тебя не учил? Да еще в пост. И помыться бы надо. Лицо все в саже.

Печник.

Виноват. Самую малость.

Елизавета Ивановна. И тем более ругаться нехорошими словами.

Печник. Извиняюсь – вырвалось!

Иннокентий. Елизавета Ивановна, кто там у тебя?

Яшка-тунгус. Да здесь печник.

Печник(просящим голосом). Владыко! Хочу припасть…

Яшка-тунгус. Ты, паря, однахо, иди и проспись. И умойся. А то прямо как из трубы вылез.

Елизавета Ивановна. И я ему о том же. В порядочные места в таком виде не ходят.

(Пытается вытолкнуть печника. Иннокентий быстрым шагом спешит к печнику.)

Иннокентий. Трофим! Ты ли это, друг мой! Какими судьбами?

(Обнимает печника. Тот падает на колени.)

Иннокентий. Встань, встань, Трофим! Не позорь меня перед людьми. Елизавета Ивановна, налей нам чаю. Вот сейчас и почаевничаем. Надо же, какая встреча!

(Звенит колокольчик. В дверях появляются два морских офицера. Это капитан Невельской и мичман Самарский. Следом за ними – Свербеев.)

Свербеев. Я же вам сказал – владыки здесь нет.

(Невельской смотрит на Иннокентия, затем на Свербеева.)

Яша-тунгус. А это кто по-твоему?

Свербеев. Часовщик!

Яша-тунгус. Часовщик? Да его вся Америка знает! (Иннокентий идет навстречу, обнимает Невельского.)

Невельской. Благословите, владыко.

Иннокентий(шутливо).

Яша, он прав, сегодня я работаю часовщиком.

Невельской. Владыко, вы простите, что я к вам такой большой командой.

Иннокентий. Я рад, что такие люди посетили эту скромную обитель.

Невельской. Хочу представить: мой молодой друг, кстати, участник Синопского сражения, Сергей Самарский.

Иннокентий. Рад, рад видеть тебя, Геннадий Иванович, и твоего товарища в добром здравии.

Невельской. Господина мичмана отправили с личным донесением губернатору. А потом его ждут на Камчатке. А я здесь с донесением по Амуру. Завтра буду докладывать генерал-губернатору.

Свербеев. Господа офицеры. Владыко, прошу прощения. Не узнал вас! Я здесь по поручению. Губернатор ждет вас. Просил передать, не удостоите ли, ваше преосвященство, разделить его убогую трапезу.

Иннокентий. Его превосходительство без просьбы к убогой трапезе не пригласит. Я, ваше превосходительство, со своей стороны, готов исполнить приказание, но надо испросить мою хозяйку. Не знаю, какую резолюцию она положит, позволит ли монаху Иннокентию отлучится из кельи – хоть и на убогую трапезу игемону Николаю.

Елизавета Ивановна. Давайте хоть чаю попьем.

Иннокентий(Свербееву). Вот видишь. Садись с нами. Будем пить чай.

Свербеев.

Я должен доложить.

Иннокентий. Ну, коли недосуг, то иди и доложи. Так и доложи: занят.

Свербеев. А как же с часами?

Иннокентий. Как видишь, идут и звонят.

Елизавета Ивановна. Наконец-то и здесь пошло время. А то остановилось, застыло.

Свербеев. Владыко, я про губернаторские.

Иннокентий. Зайду и посмотрю. (Свербеев кивает головой и выходит.)

Елизавета Ивановна. Чай готов. Прошу.

(Иннокентий с офицерами и печником садятся за стол.)

Картина третья

Открывается дверь. В дверях в сером плаще появляется Муравьев. Быстро оглядывается и дает знак Свербееву, чтоб тот остался за дверями. Навстречу генерал-губернатору спешит Яшка-тунгус.

Муравьев. Скажи его преосвященству, что Николай Николаевич просит его принять. И не делай такое лицо. Я знаю, он здесь.