Добролёт

Петр Данилович. Николай Францевич, мы здесь помозговали. (Крутит головой, оглядывается на Фросю. Наталья Павлантьевна тыкает его под бок. Петр Данилович ужимает голову в плечи.)

Наталья Павлантьевна(сладким голосом). Дорогой Николай Францевич. Фрося еще молода. Давайте подождем до осени. А сейчас сами видите, время, какое. Война, неспокойно.

Лажкин. Так я же на войну не собираюсь. Иль вы решили на ходу соскочить?

Петр Данилович. Николай Францевич! Ты же меня знаешь. Да я сам за тебя готов был идти.

Наталья Павлантьевна. Петя! Ты чего мелешь? (Поворачивается к Лажкину.) Немного перебрал. Да еще прихворнул.

Петр Данилович

(начинает откашливаться, затем как бы оправдываясь). Ну, это я образно. Фрося, у нее сквозняк в голове. Еще не созрела. Давай, Николай Францевич, повременим.

Наталья Павлантьевна. Да, да, подождем.

Лажкин(с сердцем). Это, видимо у вас сквозняк. (Вертит около виска пальцем.) Да вы меня за кого принимаете? Прежде чем такое говорить, думать надо!

Петр Данилович(вскрикивает). Что за тон! И это со мной, почетным гражданином города! Вот тебе пшеница! Вот тебе овес! (Показывает кукиш.) Пусть сгниет, но и пуда не продам.

Лажкин(обиженным голосом).

Уважаемые. Я сделал вам дельное предложение. Не я, а вы пошли на попятную.

Наталья Павлантьевна. Николай Францевич, вы уж нас извините. Породниться с вами – это большая честь. Петр Данилович сегодня взволнован. Вот и вырвалось.

Лажкин(бурчит про себя). Да я неслепой, вижу, как вокруг неё этот морячок вьется. Точно говорят, провинция – это не место проживания. Это состояние. Овес не мне нужен. Его ждут в Америке.

Петр Данилович. Ничего, подождут-с!

Лажкин. Тебя бы туда, чтобы ты погрыз гнилые коренья.

Петр Данилович. А что, ты думаешь, не грыз? Нашел, чем напугать!

Наталья Павлантьевна. Господа, господа, успокойтесь. Нельзя в такой день ссориться. Грех.

(В залу вбегает Глаша.)

Глаша

(выпучив глаза, громко говорит). К нам владыко Иннокентий!

Лажкин(на ухо Катышевцеву). Я намедни был у него. Просил благословения. Он согласен.

Петр Данилович(удивленно). Вот это фортель!

Картина восьмая

Открывается дверь, входит Иннокентий. За ним следует вождь Тырынтын. Петр Данилович и Наталья Павлантьевна спешат к владыке.

Иннокентий. Христос Воскресе!

Все хором отвечают. Воистину Воскресе! (И так троекратно.)

Иннокентий. Мир сему дому и гостям, и всем боголюбивым христианам. Сегодня на Святой Руси праздник. Порадуемся и мы вместе со всеми. Ибо наше благополучие и блаженство находится только в Боге.

(Петр Данилович и Наталья Павлантьевна припадают к руке владыки. Следом преподают к руке Фрося, Сергей и другие гости. Петр Данилович берет владыку под руку и ведет вдоль стены, показывая и рассказывая о доме. Возле лежащих на столе часов владыко задерживается, берет их в руки, рассматривает.)

Петр Данилович. Вот, владыко, часы дорогие, притом жалованные, остановились другую неделю, а поправить здесь некому.

Иннокентий(крутит завод, улыбается). Петр Данилович! Сами знайте и другим скажите, что незаведенные часы никогда не ходят.

Петр Данилович. Слушаюсь-с, владыко!

Иннокентий. Тут не слушаться, тут знать надо. Петр Данилович, небось слышали, большое дело затевается. Сплав по Амуру. (Оборачивается). Верно, я говорю, Геннадий Иванович?

Невельской. Для сплава нужны припасы, хлеб. Кроме того, хлеб нужен и для Камчатки, и для наших американских колоний. На Аян не дорога, а тропа. Много не завезешь. Лошади по уши проваливаются. Сплавленный по Амуру хлеб будет на Камчатке дешевле более чем в три раза.

Лажкин. А я говорю, Амур – пустая и опасная затея! Мы предлагаем иркутским купцам, которые будут вкладывать капиталы в Камчатку и Америку, дополнительные преференции.

Петр Данилович. Николай Францевич, а что вы раньше нас зажимали.