Добролёт

Шелихов. Вот так подарок! Будет кому передать своё дело. А дел у меня – за две жизни не управлюсь! Но с вашей помощью, думаю, осилим.

Действие семнадцатое

Дом Шелиховых в Иркутске. На кровати лежит Шелихов. Рядом с ним лекарь Иннокентий Седых и Наталья.

Наталья. Не могу понять, вчера ешо здоров был, плясал и пел, в Японию собирался плыть. А ночью прихватило. Рвота, температура поднялась.

Седых. Надо, Григорий Иванович, вам отдохнуть. Сколько вёрст по морям, тайге, недосыпал, а бывало, и недоедал. Простуда сидела внутри, и вот дала знать. Надо бы кровь пустить. Может, полегчает?

Шелихов. Во всех восточных землях нашей империи недостаток медицинских чинов, от которого оспа, жёлтая горячка и другие повальные болезни вырывают там людей селениями, гибель от одного острожка до другого распространяется весьма скоро; многие поголовно опустошены. Надо позаботиться и выделять деньги для госпиталей и медицинских чинов. Иначе все усилия наши стать твёрдой ногой на новых землях пойдут прахом.

(В спальню заглядывает Анна.)

Анна. Маменька, там дядя Ваня Голиков с Ласточкиным пожаловали. Хотят видеть папеньку.

Шелихов. Вот ешо не помер, а черти уже явились. Уж они-то мне кровушку попьют!

Наталья. Я им сейчас от ворот поворот покажу. Когда оздоровишься, тогда и говорить будем.

Шелихов. Ты выйди и скажи, пусть подождут. Я-то знаю, с чем они пожаловали. Один пай в казну, восемь – Голикову и Ласточкину А с чем мы остаёмся? В Америку поплыли с рублём, с тем и вернулись.

Наталья. Ежели мы с ними пойдём встык, то они до сумы и тюрьмы беспременно доведут.

Шелихов.

Это мы ещё посмотрим! Где они?

Наталья. Ждут в большой зале. Может, с ними поосторожнее, поласковее?

Шелихов. Обниму и расцелую всех сразу и каждого по отдельности. За все наши потом и кровью заработанные денежки.

Наталья. Как-то бы уладить всё. Нам ещё с ними жить.

Шелихов. Жить?! Да они за копейку, которая уходит мимо их карманов, родную мать удавят. Уж я-то своих родственников знаю! А про Лимона и не говорю. Им кусок урвать, а мне Славороссию поднимать. Ничё, мы пойдём своей дорожкой. Будем создавать свою, Американскую торговую компанию. А эти в накладе не останутся. Вложив деньги в совместное дело, они на каждый вложенный рубль уже получат рубль прибыли.

Наталья. Наши визитёры будут настаивать, чтобы мы им отдали согласно обговоренным паям.

Шелихов. То-то и оно! Наташа, подай мне кафтан. Придётся идти и говорить.

Седых. Григорий Иванович! Вам нельзя вставать!

Шелихов. Как-нибудь, с вашей помощью дойду. Эти же из гроба поднимут.

Седых. Я категорически против! Ни в коем разе нельзя вам!

Шелихов(вздохнув). Что ж, придётся подчиниться. Наташа, скажи им, что сейчас выйть не могу. Лекарь не разрешает.

Седых. Ни в коим разе!

(Наталья входит в зал, где сидят Голиков с Ласточкиным.)

Наталья(после рукопожатий и объятий). Приболел Григорий Иванович. Сегодня он не может принять. Просил извиниться.

Ласточкин. Да бросьте прятать его! Наслышаны, как вчера у вас на вечеринке он так лихо отплясывал, аж пыль до потолка. Чего кота за хвост тянуть?

Наталья. То было вчера. А сегодня лежит. Весь горит. От себя хочу сообщить, что доверие ваше, господа вояжиры, люди, отданные под его управление, оправдали. Нашими трудами и подвигами, в коих, часто бывало, и жизнь на кон ставили, нагромоздили мы на каждый учредительный пай по двести пятьдесят тысяч рублей в мягкой рухляди и иных американских товарах.

Голиков. Земной поклон вам, Наталья Алексеевна, за усердие и попечение об нашем интересе. Если ты помнишь, на меня, вместе с посланным в Америку племянником, Михаилом, записано шесть учредительских паев.

Ласточкин(со смехом). Выходит, просчитался я, на три пая согласившись?! Из пустой, думалось, затеи, на кою Григорий подбил, дело получилось, а!