Добровольческая армия в «Ледяном» походе

В создавшейся обстановке Антонов-Овсеенко принял решение немедленно продолжить наступление на двух основных направлениях. Колонна Саблина должна была поддержать казачий ВРК, наступая в сторону Лихой и Зверево, чтобы в последующем двигаться на Новочеркасск с севера. Колонна Сиверса имела задачей наступление через Иловайское на Таганрог. Особенность этой, по существу заключительной, стадии борьбы с Калединым состояла в том, что в ней приняли самое активное участие части Добровольческой армии, заменившие на главных направлениях окончательно разложившиеся казачьи части. К середине января «зоны ответственности» распределялись следующим образом: на Таганрогском направлении (против Сиверса) действовали преимущественно добровольцы, Новочеркасск с севера (против Саблина и казачьих частей Голубова) защищали донские партизанские отряды, также поддерживаемые добровольцами. Таким образом, на этот раз советским частям противостоял противник, хотя и значительно уступавший в численности, но более организованный и готовый жестоко сопротивляться.

Первые попытки наступления на обоих направлениях не принесли успеха. Продвижение колонны Сиверса на Таганрог первоначально обещало развиваться благоприятно. Сиверс получил подкрепление за счет сил, снятых с северного участка, и вскоре его отряды овладели станцией Матвеев Курган. Однако защищавший Таганрогское направление отряд полковника Кутепова, усиленный 1-м кавалерийским дивизионом полковника Гершельмана и донскими партизанами войскового старшины Семилетова[191], решительно контратаковал и разбил передовые советские части. Сиверс вынужден был отойти на целый переход к станции Амвросиевка. Несмотря на начавшееся в Таганроге восстание рабочих, наступление, по мнению Н.Е. Какурина, рисковало в дальнейшем еще более замедлиться. Положение спасли вовремя подошедшие несколько полков и батарей старой армии, прибывших с Северного фронта, и революционные отряды с Украины. Благодаря свежим частям, а также полученному в усиление бронепоезду с мощной артиллерией Сиверс уже 21 января возобновил наступление. Сопротивление добровольцев по-прежнему отличалось упорством, и бои приходилось вести почти за каждую станцию. Лишь к 26 января Сиверсу удалось, вернув Матвеев Курган и выйдя к станции Марцево, установить связь с восставшим Таганрогом[192]

.

Отряды Саблина, ослабленные выделением части своих сил на оказание помощи Сиверсу, 18 января заняли Лихую и подошли к станции Зверево. Но на следующий день в результате контрудара добровольческих частей они вынуждены были отойти со значительными потерями. На участке станции Зверево против Саблина действовал 1-й Офицерский батальон подполковника Борисова при поддержке донских партизан. 20 января первая рота этого батальона (командир – подполковник Н.Б. Плохинский) совершила налет на разъезд Гуково на Харьковском направлении, выбив оттуда латышский отряд и захватив трофеи[193].

Тем временем несколько севернее происходили события, имевшие решающее значение для обороны Дона. Заняв Глубокую, Чернецов продолжал преследование частей казачьего ВРК, которые к этому моменту соединились с подходившей от Воронежа колонной Петрова. В бою 21 января (в ряде источников – 20 января[194]) под Глубокой 27-й Донской казачий полк нанес серьезное поражение отряду Чернецова, в плен попала одна из сотен отряда во главе с самим Чернецовым. В тот же день примерно 40 пленных офицеров и добровольцев отряда были расстреляны и зарублены казаками. Об этих событиях председатель Донского областного ВРК С.И. Сырцов[195]

24 января докладывал командующему вооруженными силами по борьбе с контрреволюцией В.А. Антонову-Овсеенко: «…По дороге арестованные сделали попытку побега и были расстреляны казачьим конвоем. Убит Чернецов. Уцелевшие из отряда Чернецова разбежались в панике…»[196]. Сам Чернецов был зарублен председателем казачьего ВРК Подтелковым.

Впоследствии в эмигрантской мемуаристике факт расправы над донскими партизанами и их командиром традиционно представал, с одной стороны, как пример геройства и мученичества белых, а с другой – одним из символов вероломства и беспощадности революционных сил[197]. При этом не принято было, вдаваясь в детали, упоминать о том, что партизаны – донская молодежь и их командир – донской офицер были убиты донскими же казаками-фронтовиками. Версия о попытке к бегству также нигде более не возникала. Постепенно события 20–21 января 1918 года под Глубокой приобрели символический смысл, утратив, как следствие, реальные очертания. Немало способствовал кристаллизации легенды М.А. Шолохов, показавший на страницах «Тихого Дона» расправу над пленными партизанами как самоуправство властолюбца Подтелкова[198].