Добывайки в поле

– Да тот, у которого был ботинок, – беспечно ответил Спиллер.

– О…

Хомили взяла головку чертополоха и принялась подметать пол, тем самым давая понять Спиллеру, что у неё есть дела поважней, чем их беседа, и вместе с тем не проявляя бестактности.

– Какой ботинок?

– Этот.

Хомили перестала подметать и, уставившись на Спиллера, ровным голосом сказала:

– Но этот ботинок раньше принадлежал джентльмену.

– Раньше – да, – подтвердил Спиллер.

Несколько секунд Хомили молчала, потом наконец сказала:

– Ничего не понимаю.

– До того как Кривой Глаз их стибрил, – объяснил Спиллер.

Хомили засмеялась и беззаботно спросила, твёрдо решив не волноваться:

– Кривой Глаз… Кривой Глаз… Кто такой этот Кривой Глаз?

– Я же вам сказал: цыган, который украл ботинки.

– Ботинки? – повторила Хомили, поднимая брови и подчёркивая голосом множественное число.

– Ну да, их была пара. Стояли за дверью буфета в большом доме. Там их Кривой Глаз и стянул. Пришёл туда продавать прищепки для белья, а во дворе за дверью каких только не было ботинок! Разных фасонов и размеров, все – начищенные до блеска. Стояли на солнышке, пара возле пары… и щётки, и всё прочее…

– О-о, – протянула задумчиво Хомили, подумав: «Неплохая добыча». – И что, он все их прихватил?

Спиллер засмеялся.

– Ну нет! Кривой Глаз не такой дурак. Взял одну пару, а соседние сдвинул, чтобы видно не было.

– Понятно. А этот ботинок кто добыл – ты?

– Можно и так сказать, – ответил Спиллер и добавил, словно это всё объясняло: – У него был пёстрый кот.

– При чём тут кот? – удивилась Хомили.

– Однажды ночью этот кот устроил ужасный концерт у него над ухом. Кривой Глаз поднялся и запустил в него ботинком – вот этим. Хороший был ботинок и воду не пропускал, пока ласка не прогрызла дыру в носке. Вот я и взял его – проволок за шнурок через изгородь, спустил на воду, залез в него, проплыл вниз по течению до поворота, вытащил на землю, а летом высушил в высокой траве.

– Там, где мы его нашли? – спросила Хомили.

– Ага. – Спиллер захохотал. – Вы бы послушали, как он ругался утром! Он же точно знал, куда кинул ботинок, и не мог понять, почему его там нет. Теперь всякий раз, когда проходит мимо этого места, ищет его.

Хомили побледнела и встревоженно повторила:

– Ищет?

Спиллер пожал плечами:

– Ну и что? Он же не додумается искать на этом берегу! Ведь знает же, куда швырнул ботинок, знает точно, потому-то ничего и не понимает.

– Ах господи, господи! – жалобно запричитала Хомили.

– Да нечего вам волноваться, – успокоил её Спиллер. – Ну, я пошёл. Что-нибудь принести?

– Я бы не отказалась от чего-нибудь тёплого, – сказала Хомили. – Этой ночью мы все озябли.

– Может, овечьей шерсти? Там, у дороги, её на колючках полно.

– Всё, что угодно, лишь бы грело. И лишь бы…

От внезапно пришедшей мысли глаза Хомили округлились.

– И лишь бы это не был носок Кривого Глаза.

В тот вечер Спиллер ужинал вместе с ними (холодный отварной пескарь с салатом из щавеля). Он принёс им великолепный комок чистой овечьей шерсти и длинный красный лоскут, оторванный от шерстяного одеяла. Под, не будучи таким противником вина, как Хомили, налил ему в половинку ореховой скорлупы бузинной наливки, но Спиллер к ней даже не прикоснулся, уклончиво пояснив:

– У меня дела.

Они догадались, что он собирается в дальний поход.

– Ты надолго? – спросил Под, пригубливая наливку с таким видом, словно хотел лишь попробовать.

– На неделю, – ответил Спиллер. – Может, дней на десять…

– Смотри, будь осторожен. – Под сделал ещё глоток и сказал Хомили, протягивая скорлупку: – На, попробуй. Очень неплохо.

– Мы будем по тебе скучать, Спиллер, – сказала та, хлопая глазами и не обращая внимания на Пода. – Это факт.

– А зачем ты уходишь? – вдруг спросила Арриэтта.

Спиллер, уже собиравшийся скрыться в лиственном пологе у двери, обернулся и удивлённо посмотрел на неё.

Арриэтта вспыхнула, только сейчас сообразив, что опрометчиво задала ему вопрос и теперь он исчезнет на долгое время, но на этот раз Спиллер, хоть и не сразу, ответил:

– За зимней одеждой.

– Ax! – в восторге воскликнула Арриэтта, поднимая голову. – За новой?

Спиллер кивнул.

– Из меха? – уточнила Хомили.

Спиллер снова кивнул.

– Кроличьего? – спросила Арриэтта.

– Кротового.

В освещённой свечкой пещерке вдруг наступил праздник, словно всех её обитателей ждало радостное событие. Все трое улыбались Спиллеру, а Под поднял свой «бокал» и провозгласил:

– За новую одежду!

Спиллер, смутившись, тут же нырнул в листву, но не успела ещё живая завеса перестать колыхаться, как они снова увидели его лицо.

– Её шьёт одна дама, – сообщил он смущённо и снова исчез.

Глава шестнадцатая

Счастье с несчастьем что вёдро с ненастьем.

Из дневника Арриэтты. 30 октября

Было ещё совсем рано, когда на следующее утро Под позвал Арриэтту с порога пещеры:

– Вылезай-ка из ботинка, дочка! Я хочу что-то тебе показать.