Дочь часовщика

— Да. Доктор Крамер изучал это явление — использование ментальных флюидов, которые вводят пациента в транс.

— Именно. Мэтр Кланц ввел меня в транс, однако не очень успешно. Некоторые люди не поддаются этому влиянию. Я был обездвижен, но все чувствовал.

— О боже!

Когда я представила, через что ему пришлось пройти, у меня сжалось в груди, а волоски на руках встали дыбом.

— Боли донимали и после операции. И потом… Но хватит об этом.

Полковник недовольно мотнул головой, оглянулся и заметил:

— Странно, что Кербер за нами не увязался. Наверное, убежал на конюшню.

Однако я не дала перевести разговор на другое, даже рискуя вызвать неудовольствие собеседника:

— Почему вы согласились на эту операцию, ваша милость? Зачем заключили договор с мэтром Кланцем и отдали ему свое сердце?

Полковник встал так резко, что я по инерции прошла пару шагов и лишь затем остановилась. Повернулась, глянула на его лицо и моментально пожалела о своем дерзком вопросе. Лицо моего спутника помрачнело, брови сомкнулись, а в глазах полыхнул недобрый огонек.

— Ну, вы же слышали все эти сплетни, госпожа Вайс, разве нет? Зачем люди заключают договор с дьяволом? Что они обычно хотят получить в обмен?

— Деньги и власть — вот обычные предметы сделки, — пробормотала я. — Иногда еще требуют молодость и любовь прекрасной девушки.

— Именно так, госпожа Вайс, именно так! — внезапно улыбнулся полковник и от его улыбки у меня мурашки побежали по спине. — Деньги и власть. В этом все дело, разумеется! Молодость мне тогда была ни к чему, мне было всего семнадцать. Любовь прекрасной девушки… да, имелись такие соображения, но не они играли главную роль. Вот так-то, голубка Майя. А вы что думали? Наверное, сочинили для меня какой-то благородный мотив?

— Я полагала, что с вашим родным сердцем было что-то не в порядке, вот и все. И мастер Кланц спас вам жизнь, дав этот механизм, — ответила я холодно. Его ответ действительно меня обескуражил.

— О нет, я отличался отменным здоровьем. Иначе операция не прошла бы успешно.

— Но вы получили, что хотели? — не удержалась я от следующего вопроса.

— Разумеется, получил. Куда больше того, на что рассчитывал. Мэтр Кланц хорошо мне заплатил и оказал протекцию. С его помощью я попал в военное училище, а позже и в Военную академию. Мозги и упорство у меня имелись, свой шанс я не упустил и сделал неплохую карьеру. Поверьте, я чувствовал себя вполне счастливым до недавнего времени. Врут легенды. Сделки с дьяволом бывают довольно выгодными. Особенно если поверить, что дьявол и впрямь желает тебе добра. И печется о благополучии человечества в целом.

Я не поняла, говорил он всерьез или шутил, и что имел в виду. Но от его слов, и в особенности — от его интонации мне стало неуютно.

Полковник опять остановился, внимательно посмотрел на мое огорченное лицо, покачал головой и с досадой добавил:

— Представляю, что вы сейчас обо мне думаете. Относитесь к этому проще, Майя. Что сделано, то сделано, и я такой человек, какой есть.

Такой человек какой есть! А какой — такой? Амбициозный, упорный, с железными принципами и железным сердцем? И в этом сердце — его сила? И его слабость…

— Но… — я прикусила язык и спросила: — Куда мы идем? Вы ведь хотели провести меня по лабиринту?

— В следующий раз. Лучше покажу другие части поместья. Где я сам еще не бывал после приезда. Что-то воспоминания нахлынули… не иначе, вы их разбередили. Теперь терпите. Вам придется выслушивать старые и никому кроме меня не интересные истории.

Фон Морунген остановился у дуба — древнего, но еще крепкого, с узловатыми мощными сучьями, и задрал голову:

— Вот мой старый приятель! — сказал он с удовольствием.

— Красивое дерево, — заметила я не без удивления. Не ожидала от полковника такой сентиментальности; видимо, он еще не раз меня удивит.

Он оглянулся и пояснил:

— Мальчишкой я часто играл здесь с друзьями. А в юности назначал под этими ветвями свидания девчонкам. Смотрите…

Он провел пальцем по морщинистой коре, на которой виднелись едва заметные царапины.

—Тут я вырезал инициалы — свои и одной знакомой девицы из Ротбурга. Она привозила в замок бакалею из лавки отца. Тогда я считал, мы проведем всю жизнь вместе, но уже через несколько недель мы расстались.

— Это было ваше или ее решение?

— Ее. После того как я лишился сердца, многие знакомые не захотели иметь со мной дела. Или не смогли. Люди порой испытывают сильную неловкость, когда разговаривают с человеком, у которого тикает и поскрипывает в груди. Постоянно прислушиваются, а потом отводят глаза и задают разные неудобные вопросы. Например, умею ли я с этим сердцем любить.

«А вы умеете?» хотела спросить я, но вместо этого сказала:

— Вы с ней потом встречались? С той девушкой?

— О да! Мы и сейчас иногда видимся. Как старые друзья. Она по-прежнему живет в Ротбурге. Когда я уехал, она быстро меня забыла. Но я ее не виню. Мария сделала хорошую партию, вышла в люди. Все к лучшему. Так-то, голубка Майя.