Дочь ведьмы

Бесс почувствовала, как дыхание покидает ее тело, и услышала шум крови в ушах. Она в отчаянии смотрела, как старая Мэри лягается и дергается, ее тело с приближением смерти стало куда оживленнее, чем было многие годы при жизни. Энн, напротив, молча соскользнула с движущейся телеги со спокойным, как никогда, лицом. Послышался треск, но она даже не вздрогнула. Бесс поняла, что она умерла в одно мгновение, хотя ее прекрасные синие глаза остались открыты и благосклонно взирали на толпу, требовавшую ее смерти.

Когда Бесс медленно ехала домой с печальным грузом в повозке, на нее снизошел покой. Все кончилось, по крайней мере для матери, и ей оставалось лишь заняться делами. Тем, чем она могла управлять. Солнце светило неподобающе радостно, когда Шептунья остановилась во дворе фермы. Бесс зашла в дом, взяла все необходимое: саван для матери и кусок ткани, который должен был послужить покровом для старой Мэри. Она забрала оба тела, ей была невыносима мысль о том, что бедную старуху без семьи и родных похоронят за церковной оградой одну, без надгробия. Остаток дня ушел у девушки на то, чтобы бережно приготовить женщин к погребению и выкопать им могилы. Бесс прогнала прочь жуткие воспоминания о том, как они с матерью похоронили сперва Томаса, потом отца, а потом и малышку Маргарет. Трудилась она несколько часов, рубя сухую землю лопатой, а над нею носились с прутиками в клювах птицы. Вокруг начиналась весна, все давало ростки и распускалось, говоря о новой жизни, но Бесс была полностью погружена в дела смерти. Мягкое дуновение ветра принесло с собой запах моря. Она ощутила внезапное желание пойти на берег и смотреть на утешающую воду. Бесс пообещала себе, что, когда закончит свою мрачную работу, так и сделает. Она не спешила возвращаться в пустой дом, который когда-то был полон любви. Ей стоило истощающих усилий перетащить тела с повозки в тачку, а потом как можно бережнее опустить их в могилы. К тому времени, как Бесс засыпала их землей, ее трясло от изнеможения. Она опустилась на колени возле свежих могил, расположившихся рядом с тремя постарше, не в молитве, но почти в обмороке, ее уже не держали ноги. Бесс чувствовала, что должна сделать что-то значимое, что-то, чтобы отметить это трагическое мгновение. Но у нее не было ни слов, ни слез. Вместо этого в оцепеневший мозг ее проникли далекие голоса и стук колес по твердой земле. Прищурившись от закатного солнца, она увидела небольшую толпу, частью верхом, но больше пешком, и обшарпанную повозку. Процессия двигалась неспешно, но решительно и вскоре добралась до двора фермы.

Бесс усилием воли подняла себя на ноги. Она увидела сидящую на повозке вдову Дигби, а рядом с ней мистрис Уэйнрайт. Узнала среди мужчин констебля и знакомые лица с рынка. Собралась, готовясь к тому, что могло последовать.

Вперед выступил человек, в котором она опознала мистера Уэйнрайта. Он указал на темные холмики земли.

– Это могилы двух ведьм? – спросил он.

Бесс ответила сквозь зубы:

– Это место упокоения моей матери и старой Мэри.

У повозки зашевелились. Уэйнрайт дал знак остальным.

– Несите сюда! – крикнул он.

Задок повозки откинули и вытащили наружу четыре широкие каменные плиты, каждую из которых приходилось нести двоим мужчинам. Они подошли к могилам. Бесс сорвалась с места.

– Что вы задумали? Унесите это!

– Отойди, Бесс, – заявил Уэйнрайт. – Дай нам сделать то, что должно.

– Нет!

Но как бы девушка ни возражала, ее столкнули с пути. Когда камни бросили на могилы, раздался глухой стук.

– Вы что, не можете оставить их в покое? – выкрикнула несчастная Бесс. – Даже теперь, когда они умерли, все равно будете издеваться? Неужели нельзя отпустить их с миром?

Один из несших камни повернулся к ней.

– Да, мы так и сделаем, – заметил он, – и позаботимся о том, чтобы они на всякий случай остались на месте.

Он отвлекся от работы, чтобы шумно сплюнуть. Остальные последовали его примеру.

– Уходите! – закричала Бесс. – Уходите! Уходите отсюда, говорю вам.

Она бросилась на могилу матери, осмелев от гнева.

– Теперь вы довольны? Вам легче будет уснуть, зная, что вы отправили мою мать на смерть и придавили ее душу гадкими камнями? Вы ничего, кроме добра, от нее не видели. Моя мать спасла жизнь твоей сестры, Том Крэбтри, и облегчила твои муки в родах, Бетти Тоунс, и вытащила ядовитый шип из вашей ноги, мистрис Бейнс. Неужели у вас такая короткая память? Моя мать была хорошей женщиной! Она была целительницей.

Уэйнрайт подошел достаточно близко, чтобы Бесс учуяла запах виски и увидела в его горестных глазах безумие. Голос его прозвучал как глухой рык.

– Твоя мать была ведьмой!

Толпа молча повернулась к Бесс спиной и оставила ее стоять на коленях на холодных камнях, которые, ко всеобщему удовлетворению, должны были помешать ведьмам подняться из могил и скакать по деревне голышом на метлах.