Дочь ведьмы

– Более того, – продолжала Элайза, – я с радостью воспользуюсь возможностью на время вырваться из стен Фицроя.

– Да? – Эбигейл села, похлопала по подушке возле себя и улыбнулась, когда гостья опустилась рядом. – Вам не нравится там работать?

– Обычно нравится, – помедлив, ответила Элайза, развязывая ленту шляпки. – Скажем лишь, что доктор Гиммел сейчас… переживает непростое время, он из-за этого напряжен, а мы за него переживаем. К тому же у нас в больнице посетитель. Наблюдатель.

Она замолчала, гадая, что заставило ее разговориться с кем-то, кого она едва знала и кто вдобавок был ее пациентом.

– И? – спросила Эбигейл. – Прошу, не умолкайте на этом. Я чую интересные истории, брат говорит, что у меня нюх, как у гончей. Тут что-то большее, чем вы готовы рассказать при первой встрече. Но я все равно из вас это вытяну, доктор Хоксмит. Увидите, я неисправимая сплетница. А теперь, может быть, чаю?

Элайза наконец-то начала успокаиваться. Известие о смерти Марты в присутствии Эбигейл понемногу отступало на задний план. Она сбросила с плеч шаль и кивнула.

– Чай будет очень кстати, – сказала она. – И, прошу, зовите меня Элайзой.

– Это ваша первая врачебная рекомендация, доктор? – измученное лицо пациентки потеплело от улыбки.

– Так и есть.

– Тогда я должна повиноваться, – она рассмеялась, – а когда мы выпьем чаю, вы можете сколько угодно подвергать меня ужасному лечению доктора Гиммела. Я намерена стать самым бесхлопотным пациентом, какой у вас когда-либо был. Хотя, по-моему, короткая партия в криббедж могла бы улучшить мое самочувствие. Как думаете?

День пролетел для Элайзы быстро. Ей так нравилось общество Эбигейл, ей стало так легко, что она готова была забыть, насколько серьезно девушка больна. Элайза тщательно ее осмотрела, сделала заметки о симптомах и, исходя из них, уточнила диету и лечение. Она задумалась, насколько страшны по своей природе заболевания печени. Пациентка выглядела хрупкой и бледной, у нее не было сил, но, помимо этого, казалось, что с нею все в порядке. А на самом деле девушка угасала. По сути, умирала. Если не получится как-то остановить разрушение жизненно важного органа, она не доживет до конца лета. Элайза понимала, почему доктор Гиммел планировал лечение без рискованного хирургического вмешательства. Попытка удаления опухоли, то есть части печени, чрезвычайно опасна, особенно когда Эбигейл так слаба. Лучшее, что они могли сделать, – это сперва укрепить общее здоровье и постараться остановить развитие болезни с помощью лекарств. Но Элайза все равно не могла не думать о том, не объяснялось ли отчасти нежелание доктора Гиммела оперировать тем, что он не смог бы провести все сам. Был ли в Фицрое кто-то еще столь же умелый и опытный, чтобы осуществить подобное? Элайза никогда не присутствовала при операциях на печени. Память о том, как умер пациент с разрезанной почечной артерией, когда ее руки все еще были внутри его тела, не отпускала. Что бы она почувствовала, если бы Эбигейл умерла из-за ее неопытности?

Когда Элайза собиралась уходить, сквозь открытое окно донесся жутковатый звук.

– Боже правый, – спросила она, – что за странный шум?

Эбигейл улыбнулась.

– Я выбрала эту комнату, потому что она выходит на парк. За теми деревьями – зоологический сад. Вы сейчас слышали, как поют волки. Случалось ли вам заставать что-нибудь более чудесное? Прислушайтесь. Так скорбно и вместе с тем так волнующе.

Элайза подошла к окну. Волчьи голоса слились в нестройный воющий хор. Казалось, звук заполняет комнату. Элайзе было не по себе: она стояла в городском доме, удобном и современном, но в то же время ее пугала песня диких и опасных зверей. Она поежилась. В этот миг открылась дверь, и на пороге появился Саймон. При виде Элайзы он улыбнулся.

– А, – сказал он, – наша доктор Хоксмит. Как вы сегодня находите пациентку?

Элайза собралась и протянула ему руку.

– Я как раз собиралась уходить, – заверила она, отнимая руку и беря саквояж. – В состоянии вашей сестры пока что нет изменений, – добавила Элайза. – Но я рада отметить, что она в хорошем настроении.

– Уверен, сестра приложит все усилия, чтобы стать образцовой пациенткой. Она высоко ценит то, что вы взялись за ее лечение и согласились навещать дома. Мы оба вам очень обязаны.

Элайза осознала, что не сводит с него глаз, встретившись с его изучающим взглядом. Его добрые зеленые глаза улыбались. Она поняла, что волки перестали петь, и почувствовала, как уходит тревога.

– Как я уже сказала Эбигейл, для меня визиты к вам – вовсе не обязанность. Ваша сестра была заботливой хозяйкой, несмотря на все мои попытки напомнить ей, что она пациентка и это я должна о ней заботиться.

Эбигейл взяла брата за руку и с любовью взглянула на него.

– Прости, дорогой брат, но я совершенно неспособна видеть в Элайзе врача, потому что знаю, что мы прежде всего станем добрыми подругами.