Дочери дракона

— Немедленно проверьте его, — бросил седеющий мужчина через плечо, уходя обратно в кабинет.

* * *

Я сидела в кожаном кресле в кабинете господина Хана, юриста компании. Пол здесь недавно застелили ковровым покрытием, письменный стол был сделан из красного дерева. Я ужасно нервничала. Су Бо ждала снаружи. Главное место в кабинете занимал огромный книжный шкаф за спиной у господина Хана. Там стояли сотни ученых книг. Господин Хан сидел за письменным столом и читал мой перевод. Всего несколькими минутами ранее господин Пак доложил, что я перевела договор безупречно.

— Возможно, стоит спросить, как вы познакомились с полковником Кроуфордом, — заметил господин Хан, глянув на меня поверх очков, — но вряд ли я хочу это знать.

— Господин Хан, — сказала я, — я буду хорошо на вас работать.

— Верю. — Он положил мой перевод на стол и снял очки. — Чжэ Хи, компания процветает благодаря достойному поведению ее сотрудников. Я найму вас по рекомендации полковника Кроуфорда. Может, вы и делали в прошлом такие вещи, которые лучше оставить в прошлом. Но с этого момента вы должны стараться не ронять честь компании.

— Понимаю. Я буду об этом помнить. Спасибо, господин Хан.

— Хорошо, — сказал он. — Добро пожаловать в строительную компанию «Гонсон».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Десять лет спустя, ноябрь 1964 года. Сеул, Южная Корея

Сидя у невысокого столика в своей новой квартире на шестом этаже дома номер 315, я с гордостью смотрела на дочку. Су Бо взяла сумку с книгами, натянула пальто и пошла к двери. Ей вот-вот должно было исполниться пятнадцать, она все еще была слишком худенькая, но постепенно фигура у нее начинала становиться женственной. Су Бо не суждено было стать сильной, как я, или талантливой, как Чжин Мо, но она много занималась в школе и хорошо училась.

Устроить ее в школу оказалось не так-то легко. Поскольку у Су Бо не было отца, ее не внесли в семейный реестр. Мне пришлось пойти в местную начальную школу и дать взятку, чтобы ее приняли. Когда настало время поступать в среднюю школу, я заставляла Су Бо часами готовиться к экзаменам, и она хорошо их сдала. Директор средней школы ее принял, решив, что девочка наверняка числится в реестре. Скоро уже надо было сдавать экзамены в старшую школу: я надеялась, что Су Бо сможет их выдержать, но задания там будут труднее, и уж теперь-то точно проверят семейный реестр. Без записи в нем Су Бо не примут, и на этом ее образование закончится.

— Су Бо, нужно сказать маме «до свидания», — напомнила я, когда дочка открыла дверь.

— Ой, извини, — спохватилась Су Бо и поклонилась: — До свидания, мама, я ухожу в школу. — Она выбежала на лестницу.

Я улыбнулась, глядя ей вслед. Я никого так не любила, как дочку. Вот уже четырнадцать лет мы жили вдвоем. Мы выдержали ужасные испытания. Иногда я думала, что не сумею ее спасти. Но я старалась изо всех сил, и мы сумели пробиться. Я очень гордилась дочкой, и собой тоже. Я была ей хорошей матерью и знала это.

Я задумалась о том, насколько жизнь дочери отличается от моей. В возрасте Су Бо единственное образование, которое у меня было, я получила от матери: она научила меня читать и писать по-корейски, по-китайски и по-японски. Если бы не мой талант к языкам, я так и жила бы в нищете, хотя Южная Корея и расцвела после того, как генерал Пак Чон Хи сместил коррумпированное правительство Ли Сын Мана. А сегодня страна усердно создавала новую нацию, пока наши дети учились. Через несколько лет Су Бо станет взрослой в государстве с огромным потенциалом — но только если сдаст экзамены и если я сумею ее устроить в старшую школу.

Я засунула в сумку переводы, над которыми работала прошлым вечером. Мне очень нравилась должность в строительной компании «Гонсон», и я много работала над тем, чтобы быть хорошим переводчиком. Каждую неделю я ходила в библиотеку и брала там книги на японском, китайском и английском. Каждый вечер после работы я читала, как когда-то на первой своей переводческой работе в Пхеньяне. Когда получалось, я смотрела иностранные фильмы. Благодаря хорошему знанию иностранных языков я стала ценным сотрудником «Гонсона» и больше не воспринимала себя женщиной для утешения. Да, я два года позволяла японцам использовать меня и издеваться надо мной, но я переросла прошлую жизнь. Теперь я стала одной из миллионов гордых южнокорейцев, помогающих создавать великую нацию.

Сегодня я хотела прийти на службу пораньше. «Гонсон» рос вместе с остальной Южной Кореей, и у меня было много работы. Перед уходом я взяла черно-белую фотографию своей семьи, стоявшую на столе в новой рамке.

— Мама, папа, Су Хи, — сказала я лицам на фотографии, как делала каждое утро перед работой, — спасибо, что ваши духи мне помогают. Я всегда буду стараться чтить вас. — Поставив фотографию на стол, я вышла из дома и отправилась на службу.

* * *