Дочери лорда Окбурна

– Я казался чуть ли не Богом в глазах этих добрых людей! – Думал он, улыбаясь. – Юпитер никогда не был более славен на Олимпе; хотя это никогда не было моей целью, я становлюсь здесь известным. Пусть кто-нибудь дерзнет обвинить меня… О, такой смельчак не уйдет безнаказанным! Тем не менее я должен представить вас вашей участи, милые обитатели Венок-Сюда. И я не могу понять, зачем я жил с вами так много лет! Правда, уже много лет, каждое утро я, просыпаясь, говорю себе, что через месяц меня уже здесь не будет с вами, однако я еще здесь. Не прикован ли я к этому месту цепью, которую не в состоянии разорвать? Иначе зачем оставаться? Или меня удерживает тайный голос осторожности? Прочь, прочь такие мысли в сегодняшний вечер!..

Он вытер лоб, ответил на поклоны нескольких прохожих и потом постепенно опять погрузился в свои размышления.

– Мои способности могут увести меня довольно далеко, однако я до сих пор только доктор маленького, несчастного, провинциального городка! Я всегда смотрел на Венок-Сюд, как на временное местопребывание и никогда не думал поселиться, в нем окончательно; не будь тех обстоятельств, которые делают всех нас рабами, я бы здесь не остался. Но безумно было бы оставаться так долго. Я должен уехать отсюда: мое место в Лондоне. Там я составлю себе репутацию, приобрету знакомство среди окрестной знати и добьюсь шпаги из рук Его Высочества. Почему я не могу стать бароном Соединенного королевства? Тогда моя жена перестанет говорить о неравенствах общественного положения. Горды все дочери Шесней, но Лора самая гордая из них!..

Он сделал торжествующий жест.

– Так! А я достигну, ибо для Луи Карлтона пожелать – значит добиться! Возьмем хотя бы Стефена Грея – он достиг невиданного счастья! Если он без друзей, без протекции мог уйти так далеко, чего же могу достигнуть я?

Я нисколько не жалею, что он пользуется успехом. Стефен Грей!! Я не питаю к нему никакой вражды; пусть ему улыбнется счастье повсюду, где он будет, исключая Венок-Сюд, а сюда он не вернется никогда. Но я ненавижу его сына; я бы свернул шею этому молодому фату. Однако, пока этот дерзкий мальчишка не стоит поперек моей дороги…

– Эй, кто вы?

Этот вопрос был обращен к женщине необыкновенных размеров, стоявшей в дверях около дома Карлтона, она кланялась ему на все манеры, пока он входил в дом.

– Если бы теперь была не ночь, сударь, вы бы меня узнали… Пеперфли, к вашим услугам, сударь.

– О! Сиделка Пеперфли, – ответил доктор, побледнев потому, что он почему-то всегда бледнел, когда находился в присутствии матушки Пеперфли, – если бы вы стояли не в тени, вас, по крайней мере, можно было бы заметить.

– Ну вот, Вы и насмехаетесь надо мною. Я всегда говорю, где бы я ни была: если вы хотите иметь надежного и знающего доктора, который бы мог поддержать вас в этой долине болезней, тогда посылайте за доктором Карлтоном!.. Ах, сударь, я горжусь, когда нахожусь вместе с вами у какого-нибудь больного, лежащего при смерти, но, благодаря Бога, настоящий случай не таков. Тем не менее, я пришла, чтобы просить вас к больному.

– К кому? К какому больному?

– О, этот случай не серьезный и терпит отлагательства, вам нет надобности идти туда сейчас же. Вы успеете это сделать завтра утром или после обеда, как вам будет удобнее, это все равно.

– Но куда я должен идти?

– Это, сударь, будет там, где я провела в гостях последние два дня, к мистрис Смит. Когда я ушла от нее сегодня вечером – меня позвали к мистрис Кнаг, сударь, жене торговца подержанными вещами, то она просила меня: «Зайдите, пожалуйста, к доктору Карлтону, скажите ему, что я слышала о нем сначала от вас, а потом и от других, и просите его зайти ко мне завтра, когда он будет свободен, чтобы посмотреть моего мальчика». У мальчика ее болезнь в колене, сударь, мне кажется он недолго будет жить; все время, которое я провела у нее, я не переставала просить ее пригласить вас.

Имя Смит не вызвало в Карлтоне никакого воспоминания, кроме одной дамы, у которой он был последнее время.

– У сына госпожи Смит больное колено? – Воскликнул он вдруг очень удивленный, – это, вероятно, случилось внезапно. Который же из ее детей?

– Который из детей? – Повторила мистрис Пеперфли, – у нее только один и есть. Ах! Я вижу, вы говорите о другой мистрис Смит, жене пастуха; это не она, сударь. Это мистрис Смит из Топпер-коттеджа, что на Блистерской улице.

– Я не знаю такой мистрис Смит. – Она живет там недавно, сударь, совсем недавно, я с нею очень хорошо подружилась. Она просит вас быть у нее завтра утром.

– Хорошо, я постараюсь.

Отправив матушку Пеперфли, Карлтон намеревался зайти к себе, и, подняв глаза, увидел свет в окнах…

– Вернулась ли Лора и будет ли она опять в дурном расположении духа после этого прекрасного вечера?