Дочери огня

И снова ты, Мирто, кудесница-менада,И гордый Посилипп, весь в россыпях огней,Твое чело Восток омыл волной лучей,А в золоте косы — агаты винограда.Мне кубок твой дарил блаженную усладу,Дарил ее мне блеск улыбчивых очей,Когда Иакха^[371]

я молил во тьме ночей:По Музе, я — один из сыновей Эллады.Я знаю, отчего вулкан опять гремит^[372]:От легких стоп твоих взвился огонь поддонныйИ пепельная мгла над склонами парит!Богов из глины сверг Нормандец беззаконный,Но лавр Вергилия^[373], тенистый, благовонный,Навеки приютил Гортензию^[374]

и Мирт!

Гор

Впервые в «Дочерях огня». Египетская и греческая мифология этого стихотворения переосмыслены Нервалем. Гор, бог-солнце, сын Изиды, богини плодородия и мореплаванья, матери и заступницы, выступает мстителем за Озириса, своего отца, бога разумного созидания на земле, после своей земной смерти ставшего судьей в царстве мертвых.

Перевод Ю. ГолубцаКнеф^[375] задрожал, и твердь земная сотрясалась,И с ложа своего Изида-мать восстала,На нелюдимого супруга указала —

И ненависть в глазах зеленых занялась.«Добить распутника! — кричит она, ярясь. —Его дыхание морозы источало,Вязать хромца, пронзить глаза, где месть пылала,Он всех вулканов бог, он зим всесильный князь!Орел летит… Зовет меня дух новый, смелый,Я в честь него наряд набросила Кибелы^[376]

…Дитя! Полны любви Озирис и Гермес^[377]!»Богиня уплыла в рапане золотистой…Вернуло море нам сквозь время облик чистый,Под аркой радуги забрезжил край небес.

Антэрос

Впервые в «Дочерях огня». Заглавие обычно интерпретируется как «антиэрос» (начало, противостоящее любви). Идейную основу сонета составляет дуалистическая концепция мира в восточных религиях и раннехристианских ересях, утверждавшая равноправие двух противоборствующих начал — божественного и сатанинского. Здесь она реализуется в ряде мифологических образов. С этим связаны и автобиографические мотивы романтического мятежа, одиночества, «проклятости» и избранности, характерные для поэтического самосознания Нерваля. Ироническую трактовку той же темы см. в более раннем «Красном дьяволе».

Перевод Ю. Голубца