Догма

– И как его состояние?

Профессор собирался спросить что-то еще, однако Марк его перебил:

– Как вы считаете, кто мог выращивать аллигатора в Догме?

– Понятия не имею. – Керри развел руками. – Вообще это достаточно сложный процесс…

– Это мы уже знаем от мистера Бертона. Он как раз о нем рассказывал, когда произошло нападение.

Язык у меня, конечно, чесался, но я пока не стал вмешиваться в их разговор, решил понаблюдать.

– Если чисто теоретически, то и сам Бертон вполне мог бы выращивать крокодила, – вздохнул Профессор. – Он очень образованный и начитанный человек, также педантичен и систематичен. К тому же неслыханно богат по здешним меркам. Да, несомненно, это у него бы прекрасно получилось. Более того, я прекрасно помню, как несколько лет назад Писатель заявлял, что не прочь завести у себя аллигатора в качестве домашнего питомца. Я еще тогда очень удивился: что за экзотические предпочтения? Слово джентльмена, лейтенант, это правда. Разговор, если не ошибаюсь, происходил прямо здесь, в этом же кафе. И возможно, его помню не только я.

– Вот и свидетель… – прошептал Марк и посмотрел в мою сторону. Я кивнул.

– Мы вам верим, Профессор. По вашему мнению, кто еще, кроме мистера Бертона, мог бы заняться подобным делом?

– Хм, это уже сложный вопрос. Народ в Догме довольно необразованный, местами даже безграмотный и, главное, бережливый. Чтобы содержать крокодила, пусть даже детеныша, нужны деньги – и много. Честно, не знаю, кто бы мог. Если только кто-то наслушался этих рассказов Писателя…

– Вы можете вспомнить, кто присутствовал в кафе, когда Нил Бертон завел разговор о крокодилах?

– Столько времени прошло, дайте подумать… Полагаю, мог быть капитан Кут, он частый гость этого заведения на протяжении многих лет. Возможно, Тони, наш мясник, – он тогда тоже нередко в кафе захаживал. Понятное дело – я собственной персоной. Еще… ну, вероятно, бывшая жена Тони, Маргарет… бедняжка. Больше, пожалуй, никого не вспомню, честное слово. И не факт, что те, кого я назвал, присутствовали именно в тот день. – Керри помолчал, затем неожиданно улыбнулся: – Кстати, после того, как я спас жизнь Саре, для меня здесь всегда бесплатный кофе, комплимент от заведения. Мелочь, а приятно!

– Понятно, – сказал, задумавшись, Марк. Взгляд его поблуждал по стенам и столикам, потом вернулся к собеседнику. – Нил Бертон сейчас в крайне тяжелом состоянии.

– Ох… – Профессор покачал головой. – Нил очень любопытный был человек, как будто не от мира сего.

– Почему был? Я не говорил, что он умер. Будем надеяться на лучшее, Профессор.

– Жаль парня… Знаете, лейтенант, хоть его романы казались мне излишне пафосными и кричащими, но сам по себе он личность интересная. Мало кого я бы мог в Догме назвать хорошим собеседником. У нас здесь люди понятные и простые, как цент. С ними можно поговорить о мясе, о сортах винограда и яблок, еще о качестве молока с творогом, ну и о них самих, а точнее, об их тяжкой жизни, но…

И тут наконец я влился в этот разговор:

– Как раз перед тем, как мистера Бертона подорвали, я спросил у него, кого он считает причастным к недавним убийствам. Сразу же после моего вопроса в дверь постучали, а когда он вышел за порог, все и случилось. Есть вероятность, что нас подслушивали – тот, кто скрывался за дверью. Думаю, эта информация может утолить ваше любопытство… Но я бы хотел узнать, кого вы лично из всех жителей Догмы подозревали бы в первую очередь?

Профессор приспустил очки на нос, посмотрел на меня поверх них.

– Простите, то есть после этого вопроса напали на Писателя, и теперь вы задаете его же мне? Как низко вы цените мою жизнь.

Я на мгновение растерялся, но Профессор махнул рукой, улыбаясь:

– Шучу. Не обращайте внимания. Кого подозревал бы, хм… – Он потрогал подбородок, затем снял очки совсем, достал из кармана платок и начал их протирать. – А Нил Бертон вообще ничего не успел сказать, перед тем как выйти?

– Почему же? Успел. Он сказал, что считает причастным того, на кого бы в этом городе никто не подумал. Но имя осталось тайной.

– Вот оно что. Выходит, преступник стоял все время за дверью и слушал ваш разговор с Писателем? Невероятно! Пожалуй, даже слишком невероятно… – Профессор убрал платок, в задумчивости покусал дужку очков, спохватился и водрузил их обратно на нос. – Знаете, я сторонник самых очевидных догадок. То, что первым бросается в глаза, то мне и кажется подозрительным. Я не приверженец запутанных сюжетов, неожиданных поворотов и так далее. Поэтому в первую очередь в убийствах я подозреваю самого Нила Бертона. Не спешите округлять глаза, сейчас я объясню вам почему. Во-первых, он один из немногих в Догме, если вообще не единственный, у кого странным образом развита фантазия. Он помешан на детективах, на своих сюжетах, в какой-то степени я могу даже утверждать, что он одержим. Что ему стоило перенести свою больную фантазию в реальную жизнь и лишить жизни двух прекрасных женщин в самом расцвете лет. Тем более обе они были его любовницами, правда, давным-давно. Так сказать, пролить кровь на тропе былого…