Догма

– Я же не впервые присутствую при взрыве, Домиан. Когда учился в полицейской академии, наши преподаватели на учебном поле выдергивали чеку, а мы всем взводом падали на землю, уткнувшись носом в песок, закрывали уши и ждали ударную волну. Если граната взрывается близко, уши закладывает всем и всегда. Так что едва я почувствовал эту характерную вибрацию, еще до волны, инстинктивно упал на пол и закрыл уши руками. Но ты остался сидеть на диване и потерял сознание. А могло ведь и барабанные перепонки повредить, если бы гранату бросили в дом; да и осколком бы хорошенько зацепило…

– Нам повезло, что она взорвалась на улице.

– Нам да, а вот писателю не очень. Я заходил к нему, и… в общем, это уже не тот красавец брюнет, каким мы его видели в последний раз.

– Что будем делать? Опросим местных жителей? Возможно, кто-то видел того, кто бросил гранату в Нила. Или слышал что-то… В любом случае не лишним будет проверить алиби всех местных жителей. Это ведь произошло посреди белого дня – кто-нибудь хоть что-то да заметил.

– Спокойно, дружище. Пока ты лежал и приходил в сознание, всем уже занялась полиция. Через несколько часов они предоставят нам готовый отчет. А пока предлагаю зайти в местное кафе и заказать по стаканчику кофе. Голова раскалывается и сил, честно говоря, никаких… Нужен энергетик, чтобы продержаться до вечера.

* * *

В кафе было практически безлюдно, как и утром, во время ярмарки. Кроме нас там находилась только Сара, которая приготовила кофе по-ирландски для моего «напарника» и свежевыжатый сок для меня (Марк отмел все мои попытки заказать латте, мотивировав тем, что при сотрясении кофе вреден). Да еще какой-то незнакомый нам тип в очках сидел за столиком у входной двери. На нем был серый наглаженный костюм давно ушедшей эпохи, начищенные до блеска туфли и галстук. Длинный и худощавый, выглядел мужчина лет на пятьдесят с лишним. Он пил из маленькой белой чашечки, судя по всему, эспрессо и увлеченно читал прессу. На нас с Марком никакого внимания не обращал.

Если бы меня попросили одним словом описать его, я бы не задумываясь ответил: «Профессор».

Так оно и было. Когда Сара проходила мимо, мы подозвали ее, и она подтвердила, что это тот самый Профессор, некогда преподаватель физики в университете.

Очень любопытная фигура на шахматной доске. И нам с Марком захотелось рассмотреть эту фигуру со всех сторон…

– Добрый день. Я – лейтенант Миллер, а это мой напарник, сержант Лоуренс. Позвольте присесть возле вас?

Профессор поправил указательным пальцем очки, пододвинув их к переносице, и уставился на нас любопытными глазами.

– Садитесь.

– Благодарим вас.

– Ну и по какому поводу мною интересуется иногородняя полиция?

Его голос был высоким, хрипловатым, такое чувство, будто мужчина страдает хроническим кашлем.

– Мы бы хотели поговорить. Просто поговорить, если позволите. Кофе и беседа…

– Начинайте, офицеры. Я поддержу.

– Мистер Керри…

– Можете звать меня Профессором, я уже привык. Все меня в Догме так называют.

– Хорошо, Профессор. Будьте добры, расскажите, как вам удалось спасти вот эту девушку, которая как раз подала нам кофе. – В общении с Джошем Керри Марк был очень любезен. – Нам про случай с крокодилом все уши прожужжали.

– Если уж вы настояли на том, чтобы наш дружеский разговор не превращался в допрос, ответьте и вы, в свою очередь, на пару моих вопросов. Я человек любознательный, но трепаться попросту не люблю и сплетничать тоже. Хочу заверить: все, что будет здесь сказано, останется между нами. Друзей у меня в Догме особо нет. Может, и к счастью… – немного помедлив добавил он.

– Почему «к счастью»? – быстро спросил Марк.

– Догма… город специфический. Иногда мне кажется, что она похожа на больного с простудой – если ты находишься в стороне, тебе ничего не грозит, но главное, не подходить близко. Так что, офицеры, готовы поделиться со мной дружеской информацией?

– Спрашивайте, там посмотрим, – пожал плечами Марк. – Но сначала все же расскажите про Сару, пожалуйста.

Профессор довольно улыбнулся.

– Ничего сложного в том, чтобы постучать по открытым глазам и носу аллигатора большой и тяжелой корягой, не было. Как нам всем хорошо известно, орган обоняния и органы зрения у рептилий весьма чувствительны. А поскольку я в свое время обожал телепередачу «В мире природы», то после секундного ступора при виде крокодила спохватился и, так сказать, вступил в схватку с противником. Но, да… если бы я прибежал минутой позже, могу поспорить, что кофе нам приносил бы кто-нибудь другой. Дальше аллигатор получил по глазам, буквально сразу же отпустил Сару и скрылся в воде, а я тем временем вытащил девочку на берег. У нее был шок. Болевой и психический. От первого она отошла спустя полчаса – столько времени понадобилось, чтобы мой сын доехал на своем велосипеде до больницы и вернулся уже с бригадой врачей. Вот и все. – Профессор перевел взгляд с Марка на меня и обратно. – А вот мой вопрос, офицеры: правда ли, что несколько часов назад кто-то подорвал гранатой нашего Писателя? Или это все слухи?

– Правда. Более того, все произошло при нас.