Догма

– Этого мы с сержантом не знали, – сказал Марк. – О своей связи с Мартой он ни разу не упомянул. Продолжайте, Профессор.

Похоже, Марк действительно слушал очень внимательно, хотя лично мне версия о том, что убийца – Писатель, казалась абсурдной. Будучи сам натурой творческой, я прекрасно понимал, что Джош Керри попросту не отделяет Писателя от его работ и воспринимает его детективы частью самого Бертона. То есть, по мнению Профессора, человек, который описывает убийства, сам может с легкостью их совершать. Достаточно плоский взгляд на мир в целом и на писателей в частности. А что, собственно, взять с преподавателя физики?

– Во-вторых, – продолжал наш собеседник, – Нил Бертон одиночка, ни к кому и ни к чему не привязан. А это уже наталкивает на мысли, что он человек достаточно безразличный к людям, холодный. Не иметь привязанности к людям или животным – значит, в душе быть мертвым.

– Но ведь вы тоже одиночка, Профессор. Все это можно примерить и на вас, – заметил Марк. – Кстати, где вы были сегодня в обед, около двух часов дня?

– Я гулял.

– Где гуляли?

– В лесу. На свежем воздухе. Люблю время от времени бездумно бродить по окрестностям и думать о своем.

– Кто может подтвердить?

– Никто. Я гуляю один, офицер. Но на меня нельзя «примерить» то же самое. Я привязан к своему сыну. Всем, что у меня есть, привязан. Мы с мистером Бертоном не в одинаковом положении, не путайте.

– Однако несколько минут назад вы утверждали, что относитесь к Писателю с симпатией, разве не так?

– Да, и я не отказываюсь от своих слов, лейтенант. Что не мешает мне его подозревать.

– Не мешает даже тот факт, что мистер Бертон находится сейчас на грани жизни и смерти?

– Знаете, офицер, кто-то мог что-нибудь увидеть, узнать или додумать себе. Народ в Догме живет по средневековой морали. «Преступление» плюс «самосуд» равно «все счастливы»! Так что это еще ни о чем не говорит.

Тут снова решил подать голос я:

– Как вы думаете, Профессор, а кого имел в виду Писатель, когда строил свои догадки?

– Думаю… Определенно не исключаю версию, что он мог иметь в виду меня.

После этих слов наступила пауза. Колючая, неловкая пауза. Марк закурил сигарету, и я последовал его примеру. Только Профессор сидел абсолютно невозмутимо и как ни в чем не бывало потягивал остатки своего кофе.

– Он что-то знает о вас, чего не знают остальные? – осторожно поинтересовался Марк после глубокой затяжки.

– Не думаю. Но есть такая поговорка: «Рыбак рыбака видит издалека». Я считаю себя неплохим рыбаком. Уверен, что он думает о себе то же самое.

– В каком именно смысле? Объясните?

– Охотно, охотно… Может быть, вы видели русский фильм «Сталкер» режиссера Тарковского? Там были три знаковых персонажа: Писатель, Сталкер и Профессор. Они искали исполнитель желаний. Так вот, если провести параллель, в данном случае я, как бы это банально ни звучало, – Профессор, а Нил Бертон, как он пытается убедить всех окружающих, – Писатель. Но он лишь с виду Писатель, а за маской прячется Сталкер. Одержимый идеей, больной, безумный, никому не понятный меланхолик, хотя и кажется флегматиком. Ради своей нездоровой идеи, засевшей в голове, я полагаю, он может схватиться и за пистолет, и за нож. Нет, кино вообще не о том, просто всегда, когда я встречаюсь с Нилом, у меня возникает ассоциация с главным героем этого фильма. Он постоянно бредит в кафе, на улице, на рынке и везде, где только находится… «Тайная комната», «исполнитель желаний», «я знаю туда дорогу»… Опять-таки это все образно, хотя разжевывать пережеванное я уже не намерен.

– Я смотрел «Сталкера» и читал «Пикник на обочине» Стругацких, Профессор, и немного догадываюсь, о чем идет речь, – подхватил я. – Ну да, на роль Писателя, который всей душой ненавидит свои книги, Бертон точно не тянет. Он явно не «выдавливает» из себя буквы.

– Вот-вот! – Профессор аж засиял после моих слов. – Как приятно разговаривать с человеком на одном языке! Вы понимаете, что я пытаюсь сказать. Он вроде и Писатель, но стоит заглянуть в него глубже – там совсем другой человек.

– Возможно. Но я, к сожалению, ничего не увидел, кроме автора, который любит свою работу и проникается симпатией к любому единомышленнику, живущему своим творчеством.

– У нас тут люди не творческие, сержант. И что хуже всего – не начитанные. Спросите, кого они вообще читали, и вам в один голос скажут: Нила Бертона. А потому что далеко ходить не надо. Но ведь многого в таких книгах не найдешь. Что там взять, кроме крови, грязи, опухоли человеческого сознания или души, наказания и смерти?

– Возможно, мораль. Подобное происходит и в реальной жизни, разве не так? – спросил Марк.

– Не так. Бывает, преступники убивают десятки людей и умирают на закате лет в теплой кровати, целуя в лоб своих детей, внуков и жен. У многих скелеты в шкафу обрастают пылью.

Он смотрел Марку прямо в глаза, будто адресовал эти слова именно ему.

– Большинство убийц находят и судят.

– Большинство? – улыбнулся Профессор. – Не смешите меня, все мы прекрасно знаем, что статистика вещь такая… правдивая.