Читаем Догораю сам полностью

– Что «что»? – не понимает он. – Я решил не ждать и сразу же сделал МРТ платно.

– А… а зачем же вы пошли второй раз на ту же область делать снимок? Если у Вас было заключение и даже консультация? Почему вы не отказались от исследования, когда вам звонили и приглашали? Там же ждут тоже люди. Вы ведь так хотели МРТ по ОМС.

– Ну а что? Мне дали направление, я решил, что грех отказываться… Еще разок схожу. Вдруг что-то за два дня изменилось у меня? А что не так?

– Всё так.

Пока люди не начнут друг друга уважать и думать хоть немного об остальных, все будет катиться в трубу с утроенной скоростью, дорогие мои. Но винить-то вы будете кого?

К слову, в среду в регистратуру отдала талон на дневной стационар тяжело страдающая бабушка. Она знала, что не сможет пойти в указанный день. Пришла сама. Сама отдала. И записку: «Доктор, спасибо. Передайте кому-нибудь другому!».


Пожалуйста, не воспитывайте детей эгоистами.

Дневники-3

«Это, понимаешь… Филафейн… Местный суицидник-рецидивист…»

(с) Малекит, Kirena

«Скажите, а у вас в этих ваших Пространствах, так сказать, в каком возрасте начинаются курсы пафоса?»

(с) Трандуил, Kirena


/проклятая весна 2019-го/

Апнем вопрос до: «Да что ж я за врач такой?».

Вот серьезно. Прихожу домой, сопли до колена, кашляю так, что вот-вот выплюну верхнюю долю правого легкого, голова трещит, словно там дерутся слоны.

Надо сказать, что дома у меня два отдельно заведенных короба. Не коробочки, не коробки, а два короба, доверху набитых лекарствами.

Я, естественно, бегу к ним, распахиваю шкаф, достаю сокровища и вываливаю медикаменты на кровать в поисках ну хоть какого-то банального «нафтизина» или «Парацетамола».

И тут-то начинает приходить осознание того, что я, как минимум, очень неадекватный доктор. В заначке есть все: системы, шприцы, гемостатические губки, зажимы Бильрота, Кохера, пара скальпелей, гинекологическое зеркало Куско, бинты, жгуты, гипс… ваты столько, будто я собираюсь не иначе, как куда-то под Дамаск на каникулы.

Антибиотики: от пиелонефрита, от туберкулеза, лепры, атипичной пневмонии, от рожи и ангины, от дизентерии и сальмонеллеза, от конъюнктивита и блефарита, от вагинозов всех мастей и гонореи. Зеленка, йод, ряды перекиси, спирта, «хлоргексидина», «димексида». Лекарства, чтобы вернуть память и чтобы ее потерять. Чтобы лечить Паркинсона и Альцгеймера. Чтобы блевануть лекарства, и лекарства, чтобы ни в коем случае не блевать. Чтобы продристаться и чтобы не ходить в туалет неделю. Чтобы быстро и безболезненно вырубить мужика весом в центнер на сутки и чтобы оживить и вдохновить его на подвиги. Можно даже сделать так, чтобы он кровоточил из всех мест, а потом резко перестал это делать.

Есть, словом, все. Все есть.

Кроме гребаного «нафтизина» и банального «АЦЦ».


Шли мы с Аськой в пятницу, поскальзывались на льду и спорили, чье падение было эпичнее.

У меня с года полтора назад был такой случай. Работали до ночи, а в половину восьмого утра я уже бежала на работу снова. Ну, как бежала… На бег это похоже не было. И уже зайдя в здание и миновав почти и лестницу, я почему-то, даже не спотыкаясь, падаю с последней ступени вперед. Как подкошенная буквально. С ватных ног. Сумка в одну сторону, папка в другую, и я лежу: справа очередь в гардероб, слева – такая же притихшая очередь в регистратуру. Посередке – я.

Лежу, не подымаюсь, мне удобно, и только тихо, на долгом-долгом выдохе восхищаюсь: «Б-бли-ин…». Мимо шла заведующая, примерно с такими же мыслями в умной голове. Перешагнув через мою левую руку, она выдала: «Не отлынивайте, доктор!». И поплелась дальше.

А у Аси случай был, если представить, еще смешнее. Это дурное существо грохнулось примерно в то же время на улице, на льду. Мордой вперед, конечно. И проехало по инерции несколько метров, пока не встретила башкою фонарный столб, который и затормозил ее скольжение.

Цитата там была примерно такая же.


Я думала, что это моя прерогатива – дно пробивать.

Но нет, молодежь не отстает.

Сегодня вторая терапия пригласила на экстренную консультацию мою коллегу-невролога на диагноз: «Ой, инсульт?!».

При осмотре-расспросе выявлены асцит и кровохарканье.

Типичная картина инсульта, конечно.

Я думаю, не надо больше к нам пока в поликлинику новых терапевтов набирать. К старым мы хотя б привыкли.

Дневники-4

«Просто так уж сложилась жизнь. Зло всегда сильнее».

(с) Малекит, Kirena


Когда хирурги оперируют пациента, и стоит холодная погода – такая, как сегодня, то из открытой раны поднимается пар, и доктор может им согреться.

Разве возможно видеть это и не измениться? (с) сериал «МЭШ»


/2019-ый/

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное