Доктор Кто. Легенды Асхильды (сборник)

– Я постараюсь найти того, кто вам поможет, – пообещала я, хотя уже различала над несчастной женщиной метку смерти. Глупо было бы пытаться предотвратить неизбежное.

Когда я развернулась к выходу, чтобы принести воды, то увидела странную фигуру. Утреннее солнце обрисовало причудливый силуэт человека, чье лицо скрывала жуткая маска в виде длинного птичьего клюва. Сделана она была из кожи. Голову незнакомца украшала широкополая шляпа; длинная мантия, скрадывавшая очертания тела, также была кожаной. В этом наряде он напоминал ворона – одного из тех, что я видела возле Ворот предателей.

– Вы кто?

– Ученый, – ответил человек. Речь его была правильной, лишенной какого-либо акцента. Я никогда не слышала такой и на всякий случай попятилась.

– Вы доктор? Сможете ей помочь?

– Я осмотрю ее. Это поможет.

– Нет! – воскликнула мадам Белис, явно испуганная его обликом. В нем и правда было что-то зловещее.

– Это доктор. Он здесь, чтобы помочь, – мягко сказала я, хотя уже не чувствовала уверенности в своих словах.

Незнакомец шагнул вперед, на ходу открывая черную сумку, которую держал в руках. Походка у него тоже была странная.

– Позвольте мне осмотреть вас.

– Maman! Maman! – донесся вдруг с улицы крик Эсси. – Меня опять тошнит!

Я похолодела.

– Мне пора, – сказала я негромко. Незнакомец приближался. Что-то в нем было не так; но я не могла понять, что именно, и слишком беспокоилась о дочери, чтобы об этом думать.

– Не оставляйте меня, – сдавленно попросила мадам Белис. – Пожалуйста, пожалуйста, не оставляйте меня.

Эсси снова окликнула меня снаружи.

– Я должна, – пробормотала я, пятясь. – Удачи. Присмотрите за ней.

Последняя фраза относилась к доктору, который остановился у кровати и открыл свою черную сумку. В ней поблескивали инструменты – такие используют дантисты и хирурги. Или мясники. На мои слова он не ответил.

Я выскочила за дверь, подхватила Эсси на руки и отнесла домой. Когда мы вошли внутрь, мадам Белис отчаянно закричала.

15 августа

16 августа

О, эти дни, проведенные в бреду… О, бесконечные ночи, когда только и мечтаешь о скором конце, зная, что он никогда не наступит.

17 августа

18 августа

Сегодня утром на нашем пороге появились солдаты. На их несчастье, ночь прошла для меня намного лучше предыдущих: бубоны подсыхали, дети, вымотанные болезнью, спали. Я то и дело ловила себя на мысли: «Мы пережили и это. Мы справились!».

Все эти дни мы пили много горячей воды – я кипятила ее на огне, – чтобы вывести болезнь из тела с потом. И вот, наконец, сегодня я почувствовала себя лучше: истощенной, но уже способной подняться с кровати. Дети тоже начинали поправляться. Поставив на огонь котелок с овсянкой, я размышляла, найдется ли в Лондоне пекарня, где продают не такой рыхлый серый хлеб, как тот, что лежал сейчас у нас на столе. В этот миг в дверь ударили древком копья – я сразу узнала звук.

– Открывайте! – приказал кто-то из солдат.

Я возвела очи горе, но оценить это было некому. Лондон явно готовил нам новые испытания.

– Уже иду! – крикнула я в ответ как можно жизнерадостней.

Шикнув на проснувшихся детей, я быстро достала нож. Неважно, чего они хотят, главное – не дать захватить себя в плен. Это первая мудрость, которую нужно усвоить тем, кто сталкивается с солдатами. Я так просто не сдамся.

Всегда нужно атаковать первой. И, если он надеется увидеть слабую женщину, которую страх за детей сделал беспомощной… Что ж, его ждет сюрприз.

– Открыва…

Я ударом ноги распахнула дверь и приставила нож к горлу солдата прежде, чем он успел осознать происходящее. Следующий удар вышиб у него из рук копье, которое шлепнулось в уличную грязь.

– Что вам нужно?

– Отпусти меня.

– Убери нож! – скомандовал его спутник, подскочив с другой стороны.

Он, конечно, ожидал, что я обернусь на голос. Так что я не стала этого делать, а просто неожиданно набросилась на него, повалила на землю и для надежности пнула ногой в самое чувствительное место.

– ОТВЕЧАЙ! – крикнула я. – НЕМЕДЛЕННО!

Так вот, оказывается, в Англии со времен Столетней войны кое-что изменилось, и теперь у них есть законы, права, обязанности и прочее.

Они заперли меня в башне. Один из моих тюремщиков был немного смущен тем, что вынужден сажать под замок женщину, но меня это мало трогало – как, впрочем, и традиционные синяки и ссадины, и даже сломанный палец. Когда тот же солдат попытался снять у меня с шеи подвеску, я отпихнула его.

Камера оказалась надежной даже по моим меркам: ничего, что можно было бы использовать как лестницу; расстояние между решетками слишком мало, не протиснуться; охранники убеждению не поддаются – пока. Они даже не заинтересовались. Похоже, все, что я слышала об английских мужчинах, – правда.

Допрос вел весьма милый в обхождении gentilhomme по имени Годфри, обладатель носа, похожего на клюв ястреба, и типично английской физиономии. Шея у него, казалось, начиналась прямо от подбородка, а голос был мягким, но властным. Повышать его у Годфри не было нужды, ведь в Англии каждый знал свое место.