Долгая долина

– Я не хочу брать его домой. Пусть живет здесь, но… пусть он будет мой. А я иногда буду приходить, кормить его и знать, что он принадлежит мне. – Она открыла сумочку и достала пятидолларовую банкноту. – Вот. Теперь он мой.

Доктор Филипс начинал бояться своей гостьи.

– Да вы и просто так можете на него смотреть. Покупать совсем не обязательно.

– Я хочу, чтобы он был мой.

– О боже! – вдруг закричал доктор Филипс. – Я забыл про время! – Он подбежал к столу. – Ничего, всего на три минуты опоздал. Это ерунда. – Он вытряхнул во второе блюдце несколько кристаллов ментола. А потом его потянуло обратно к женщине, не сводящей глаз со змеи.

– Чем он питается? – спросила она.

– Я кормлю его белыми крысами – вон из той клетки.

– Можете посадить его в другую клетку? Я хочу его покормить.

– Но ему еще рано есть. Я уже давал ему крысу на этой неделе. Иногда змеи не едят по три-четыре месяца, а один мой питомец голодал целый год!

– Вы продадите мне крысу? – произнесла женщина прежним ровным голосом.

Доктор Филипс пожал плечами.

– Я понял. Вы хотите посмотреть, как едят гремучие змеи. Так и быть, я вам покажу. Крыса стоит двадцать пять центов. С одной стороны, это зрелище почище корриды, а с другой – всего-навсего змеиная трапеза, – язвительно проговорил доктор Филипс. Он не выносил людей, которые в естественных процессах видели развлечение. Все-таки он был биолог, а не спортсмен. Он мог убить тысячу животных ради знаний, но ни единой мухи – ради удовольствия. Впрочем, эта мысль посещала его не впервые.

Женщина медленно повернула голову в его сторону, и ее тонкие губы начали растягиваться в подобие улыбки.

– Я хочу покормить своего змея. Надо пересадить его в другую клетку.

Она открыла крышку террариума и тотчас сунула руку внутрь: доктор Филипс даже не успел сообразить, что она творит. Он подскочил к ней и оттолкнул в сторону. Крышка громко захлопнулась.

– Да вы что, совсем ум потеряли? – злобно накинулся он на гостью. – Умереть вы бы не умерли, но здоровье бы себе точно подпортили!

– Тогда пересадите его сами, – тихо ответила женщина.

Доктора Филипса трясло. Он заметил, что прячется от ее темных пыльных глаз, смотрящих в никуда. Отчего-то ему казалось страшным, непростительным грехом скормить крысу змее, и он сам не понимал почему. В конце концов, разве раньше он не кормил змей на потеху публике? Кормил, и не раз, но капризы странной незнакомки вызвали в нем глубокое отвращение. Он попробовал заговорить ей зубы.

– Это весьма любопытное зрелище! – выпалил он. – Редкая возможность увидеть змею в действии! Вы сразу проникнетесь к ним уважением. Многим людям охотящиеся змеи снятся в ночных кошмарах. Сдается мне, это потому, что они невольно, подсознательно ставят себя на место жертвы. А стоит увидеть все своими глазами, осознать, что крыса – всего-навсего крыса, как страхи исчезают сами собой.

Доктор Филипс снял со стены длинную палку с кожаной петлей на конце. Открыв террариум, он накинул ее на змеиную голову и затянул. Комнату огласил пронзительный сухой треск. Толстое тело извивалось и билось на конце палки, когда доктор Филипс поднял змею и опустил в клетку для кормления. Какое-то время самец стоял, готовясь к атаке, но треск постепенно утих. Змей отполз в угол, свернулся восьмеркой и замер.

– Видите ли, – пояснил доктор Филипс, – эти змеи уже почти ручные. Они у меня давно, и я при желании мог бы брать их и руками. Но любого, кто фамильярничает со змеями, рано или поздно кусают. Я не хочу испытывать судьбу.

Он с ужасом посмотрел на гостью. Ему очень не хотелось давать змее крысу. Женщина подошла к новой клетке и снова уставилась на каменную головку самца.

– Ну, кормите его.

Доктор Филипс неохотно побрел к клетке с крысами. Ему вдруг стало жаль несчастную тварь – а ведь такое чувство еще ни разу его не посещало. Он окинул взглядом белые тельца, ползающие по прутьям клетки, и подумал: «Которую? Кого из них скормить змею?»

Внезапно он развернулся и злобно спросил:

– Может, лучше бросим туда кошку? Вот будет бой так бой! Кошка даже может одержать победу, но тогда ваш змей умрет. Если хотите, я продам вам и кошку.

Женщина даже не посмотрела на него.

– Нет, дайте ему крысу. Я хочу посмотреть, как он ест.

Доктор Филипс открыл клетку и сунул туда руку. Нащупав пальцами первый попавшийся хвост, он вытащил наружу пухлую красноглазую крысу. Несколько секунд она извивалась, норовя куснуть его за пальцы, потом сдалась и безвольно повисла в воздухе. Доктор Филипс быстро пересек комнату, открыл вольер для кормления и бросил крысу на песок.

– Теперь смотрите! – крикнул он.

Женщина не ответила. Ее взгляд и так был прикован к неподвижно лежащему змею. Его язык то и дело высовывался наружу, дрожа и пробуя воздух.

Крыса приземлилась на все четыре лапки, развернулась, понюхала свой розовый хвост и беспечно зашагала по песку, непрестанно его нюхая. В комнате повисла тишина. Доктор Филипс так и не понял, откуда донесся вздох: то ли волны так плескались за окном, то ли вздохнула женщина. Краем глаза он заметил, как напряглось и собралось все ее тело.