Долгие поиски счастья

Все реки каменистые,Все реки каменистые,Хей, все реки каменистые,Неоткуда пить, неоткуда пить.Привёл молодую жену,Привёл молодую жену,Хей, привёл молодую жену,Не за что бранить, не за что бранить.

И побранил один раз,И побранил один раз,Хей, побранил один раз,Плакала весь день, плакала весь день.С того раза, не дай Боже,С того раза, не дай Боже,Хей, с того раза, не дай Боже,Больше бранить не буду,Больше бранить не буду.

Сам буду варить, сам буду печь,Сам буду варить, сам буду печь,Хей, сам буду варить, сам буду печь,Сам детей буду рожать, сам детей буду рожать.И попробовал один раз,И попробовал один раз,Хей, и попробовал один раз,Больше пробовать не буду,

Больше пробовать не буду.

Янек уже спал крепким младенческим сном. Данута оставила его в кроватке и подошла к окну.

Она обхватила предплечья руками и долго так стояла, глядя в ночное небо. Оно было щедро усыпано звёздами, а круглая луна так озаряла парк перед графским домом, что было видно не только каждую аллейку в нём, но и кустики и скамейки. Про такие ночи говорят: хоть иголки собирай.

Взгляд её рассеянно блуждал по парку, когда вдруг ей показалось, что кусты зашевелились. В смятении, ещё не понимая, испуг это или наваждение, она всмотрелась внимательнее и вдруг увидела человеческую фигуру. Круглый диск луны так хорошо освещал тропинки, что Данута увидела человека в плаще с капюшоном, который прошёл по тропинке и исчез из её поля зрения. В имении никто так не одевался. Кто-то чужой пришёл сюда? Зачем? Масса вопросов пронеслась в её голове, но видение исчезло, оставив лишь недоумение: было ли оно на самом деле или это всего лишь ей привиделось.

Утром она за чаем поделилась с Варей.

– Полно вам, барышня, – ответила та, – кто-то из крестьян, может быть, готовился к утренней работе. Или вечернюю не закончил.

– Не похоже это было на крестьянина. Я бы даже сказала, что под плащом угадывалась осанка.

– Так, может, кто-нибудь из здешних на тайное свидание бегал, – успокоила хозяйку Варя. – Всякое ведь случается в жизни, ничему не стоит удивляться.

Данута согласилась с доводами. Эта версия показалась ей правдоподобной. Но всё же она попросила Варю в следующую ночь остаться спать в её комнате, что-то жутковато ей было одной.

Однако то, что им довелось увидеть в следующую ночь, повергло обеих в состояние, близкое к обморочному. Вновь на тропинке близ графского дома прошла фигура в плаще с капюшоном. Лица из-под капюшона не было видно, но вот в руках зловещей фигуры была коса. Девушки в ужасе отпрянули от окна. Сама смерть шла по парку невдалеке от них!

Стараясь отвести взгляды от окна, Данута и Варя смотрели друг на друга и у каждой на языке вертелся один вопрос: за кем? За кем она пришла, в балахоне и с косой?

– А я не верила, – прошептала Варя, – а у нас в деревне так и рассказывали, что приходит она так и выглядит именно так, – она кивнула на окно. – И является она лишь тому, кому надлежит умереть, а остальные её не видят.

У обеих мороз пробегал по позвоночнику, ужас охватывал их, они взялись за руки и почувствовали, что у той и у другой дрожат руки. Затем стали предательски стучать зубы. Девушки понимали, что не могут справиться со своим состоянием, не в силах совладать с нервами. Данута оглянулась на сына и, схватив его на руки, крепко прижала к себе.

– Мне надо его вырастить, – прошептала она. – Кому он нужен, кроме меня? Даже родной отец постоянно от него уезжает…

Её слова прозвучали так, словно ей нельзя умирать, значит, можно Варе. Поэтому она сразу добавила:

– Не бойся, Варюша, мы с тобой всегда будем вместе. Я тебя не оставлю. Мы с тобой больше, чем подруги, мы – как сёстры…

Зловещая фигура стала часто появляться в имении. Её видели уже многие. Кто крестился, кто читал молитвы.

– Матка боска! – осеняли себя крестами и набожные и те, кто не был особо религиозен.