Долгий путь домой

– Я говорю метафорически, – сказала Клара и поспешила дальше, оставив Гамаша в некотором недоумении касательно ванных. – Рут. Художественных критиков. Оливье, когда он дает мне слишком маленький круассан. Рут. Галеристов, которые уделяют больше внимания другим художникам.

– Рут.

– И ее тоже, – согласилась Клара.

– А у вас возникло бы искушение нажать на эти таблетки, чтобы убить Питера?

– Убить его? Были времена, когда мне хотелось, чтобы он исчез, – призналась она. – Не просто из Трех Сосен, а исчез вообще. Чтобы я перестала о нем думать. Перестала надеяться и, может быть, перестала его ненавидеть. Или любить. Если бы он исчез, я бы смогла. Может быть.

– Но на самом деле вы не желали ему смерти, – сказал Гамаш. – Вы просто хотели, чтобы прекратилась боль.

Клара бросила взгляд на упаковку, лежащую на скамье.

– Были времена, когда я желала ему смерти. Желала и боялась. Это был бы ужасный конец нашей совместной жизни. Но по крайней мере, конец бы наступил.

Она посмотрела на палубу, блестящую от воды. На металлический корпус корабля. На вздыбившиеся волны и пустынный берег за ними.

Так не похоже на надежную, тихую деревню. На их дом. На их мастерские и их сад с двумя креслами и множеством кругов от чашек на подлокотниках.

Клара заставляла себя думать об этом как о «ее» доме. Называть его в разговорах «моим» домом. Но это было не так. Это был их дом. Наполненный ими.

Ей так не хватало Питера, что она боялась умереть от тоски.

И ей необходимо было знать, что чувствует он.

Она не сомневалась, что уже получила ответ. Молчание Питера говорило само за себя. Одного его отсутствия было бы достаточно. Но ей этого не хватало. Ей хотелось услышать ответ из его уст.

Неужели он разлюбил ее? Неужели он оставил ее и Три Сосны и обосновался где-то в другом месте?

Нет, этот сукин сын так просто от нее не уйдет. Пусть-ка сначала посмотрит ей в лицо.

Дорогой, любимый Питер. Они должны взглянуть друг другу в глаза. И сказать друг другу правду. А после она сможет вернуться домой.

Гамаш поднялся и осторожно подошел к окну. Он долго стоял, глядя через стекло и держась за раму, чтобы устоять на ногах при безумной качке судна.

– Вы можете подойти ко мне?

– Не уверена, – сказала она и прыгнула к нему в промежутке между двумя волнами.

Он ухватил ее большой надежной рукой за спину, практически прижав к окну.

– Видите ту бухточку?

– Да.

– Это и есть Могилы.

Клара вцепилась в раму и обвела взглядом бухту, которую следовало бы защитить волноломами, потому что без них она превратилась в хаос водоворотов и вихрей. Движение там в корне отличалось от неумолимых волн, накатывавших на корабль. В бухте вода двигалась так, будто под поверхностью корчилось и вертелось какое-то гигантское животное.

– Подводные камни, – сказал Гамаш, хотя она и не спрашивала. – Они создают такой эффект. Любое судно, попавшее туда, обречено.

Клара почувствовала, как похолодела ее кожа изнутри и до самой поверхности. Как по ней бегут мурашки. Как они пытаются уползти куда-нибудь подальше. От убийственных водоворотов, от этого сурового берега.

– Это и погубило «Императрицу Ирландии»? – спросила она.

Клара читала о той катастрофе в школе и знала, что они где-то близко от того места, где погиб корабль.

– Нет, там сыграл свою роль другой фактор. Туманы в этих местах густые, как нигде. В тумане два корабля напоролись друг на друга.

Заканчивать не было нужды. Оба знали, что случилось потом.

В 1914 году пассажирский лайнер «Императрица Ирландии» затонул, протараненный другим кораблем. В темноте. В тумане. Где-то в этих водах. За пятнадцать минут. Погибло более тысячи человек. Мужчины, женщины, дети.

Клара посмотрела на бурлящую воду. Река под ними кишела жизнью и смертью. Тех, кто ушел под воду. Там были души, которых не спасли.

– Моя бабушка воспитывала меня на историях о путешественниках, обреченных вечно плыть в своих каноэ по небесам, – сказал Гамаш. – Они иногда ныряют на землю, хватают непослушных детей и приносят их сюда.

– В Могилы? – спросила она.

– Нет, еще дальше. На Иль-о-Демон.

– Остров Демонов, – перевела Клара. – Да тут у них настоящий парк аттракционов!

Гамаш улыбнулся:

– Я ей, конечно, не верил. Пока не побывал здесь и не увидел все своими глазами.

Он посмотрел на берег. Пустой. Без малейших признаков жизни.

Но он знал: это лишь видимость. Здесь обитает множество живых существ. Только они незаметны.

– Я бы хотела написать здешние пейзажи, – сказала Клара. – Если шторма здесь когда-нибудь прекращаются.

– Я завидую вам – у вас есть ваше искусство, – откликнулся Гамаш. – Наверное, оно лечит.

Они вернулись на скамью.

– Вы считаете, что мне нужно лечение?

– По-моему, оно нужно всем пассажирам нашего корабля.

Клара рассмеялась:

– Путешествие умалишенных.

Гамаш залез во внутренний карман своей куртки и вытащил «Бальзам в Галааде».