Долгий путь домой

На их глазах со стула медленно поднялся человек. Долговязый, нескладный, похожий на марионетку или пугало. Он остановился на фоне темного прямоугольника двери. Потом сделал шаг в их сторону. Еще один.

И остановился. Как парализованный.

Человек встал, когда увидел их на вершине холма. Он стоял и смотрел. Потом протянул руку и ухватился за побитый временем столбик, поддерживающий крышу крыльца. Человек крепко держался, цеплялся за него и за собственное здравомыслие. Он знал: того, что он видит, не может быть на самом деле.

Это мираж, шутка, фокус. Результат усталости и потрясения.

Он прислонился к столбику и уставился на двух человек.

Этого не может быть.

Гамаш и Бовуар уставились на человека на крыльце.

А потом пошли быстрым шагом, почти побежали.

Человек на крыльце, увидев их, отпрянул. Он оглянулся назад, на пещеру маленького дома.

Потом посмотрел на призраков, приближающихся к нему. Несущихся к нему по склону холма. Из Табакена.

– Питер? – окликнул его Жан Ги.

Питер Морроу замер, глядя на них.

– Боже мой, это вы, – сказал он.

Питер был растрепан, его непокорные волосы отросли и спутались. У человека, который обычно выглядел ухоженным, на лице темнела щетина, а под глазами лежали круги.

Он обнимал столбик, и казалось, что, стоит ему ослабить хватку, он упадет на землю. Когда Арман добежал до него, Питер отпустил столбик и вцепился в Гамаша.

– Вы пришли, – прошептал Питер, боясь моргнуть из опасения, что они исчезнут. – Арман, слава богу. Это вы.

Он сжал руку Гамаша, желая убедиться, что это не галлюцинация.

Арман Гамаш заглянул в голубые глаза с налитыми кровью белками. Увидел в них измождение, отчаяние. И может быть, в этот миг, крохотную искорку надежды.

Он взял Питера за плечи и посадил его на стул.

– Он в доме? – спросил Гамаш, и Питер кивнул в ответ.

– Оставайтесь здесь, – сказал Бовуар, хотя было ясно, что Питер Морроу не имеет ни малейшего намерения куда-то уходить.

Внутри однокомнатного домика Арман Гамаш и Жан Ги Бовуар увидели кровать.

На голове у тела лежала подушка. Из-под нее натекла кровь, ручеек, превративший белые простыни в ярко-красные.

Но криминалист сказал бы, что кровотечение прекратилось уже несколько часов назад. Когда перестало биться сердце. Несколько часов назад.

Гамаш пощупал пульс – пульса не было. Тело было холодное, как мрамор.

– Это вы положили подушку ему на голову? – громко проговорил Гамаш в дверь.

– Господи, нет, – раздался голос.

Гамаш и Бовуар переглянулись. Потом, взяв себя в руки, Арман Гамаш поднял подушку, а Жан Ги тем временем фиксировал происходящее.

И тут Гамаш вздохнул. Издал долгий, долгий протяжный вздох.

– Когда появился профессор Мэсси? – спросил Гамаш, глядя на кровать.

Рот мертвеца был слегка приоткрыт, словно за миг до смерти ему в голову пришла какая-то мысль.

Что он мог говорить? «Не делайте этого. Пожалуйста, пожалуйста, бога ради». Стал бы он умолять о пощаде? Стал бы он выкрикивать ответные упреки? Пустые угрозы?

Гамаш сомневался. Он редко видел жертву, так явно примиренную с собственным убийством. С тем, что ее гонят в Самарру, где она предстанет перед смертью.

Но возможно, подумал Гамаш, глядя в спокойные глаза мертвеца, что его свидание со смертью было предопределено.

Два человека, чьи жизненные пути пересеклись много лет назад, пришли к этому страшному мгновению в этом уединенном месте.

– Он появился дня два назад, наверное, – раздался голос через открытую дверь. Словно большой мир говорил с ними. – Я потерял счет времени.

– Когда произошло убийство? – спросил Бовуар. – Не два дня назад. Он умер совсем недавно.

– Вчера вечером. Или сегодня рано утром. Я нашел его таким сегодня, когда пришел.

Наступило молчание, и Гамаш подошел к двери. Питер, ошарашенный, сидел на стуле, руки и ноги не слушались его.

– Посмотрите на меня, – сказал Гамаш спокойным, убедительным голосом.

Он пытался вернуть Питера к реальности. Видел, что тот удаляется, уплывает прочь. Из домика, от берега, от страшной находки.

От окровавленной кровати и окаменевшего человека с разрезанным горлом. Похожего на какую-то гротескную скульптуру. Гамаш не мог решить, улучшает или ухудшает картину это выражение абсолютного покоя.

– Что случилось?

– Не знаю. Меня здесь не было. Профессор Норман отослал меня, попросил оставить их вдвоем и вернуться утром. Сегодня утром. Я вернулся и обнаружил… – Он показал рукой на дверь домика.

Гамаш услышал, как Бовуар фотографирует и надиктовывает на свой телефон:

– Белый, пол мужской. Причина смерти – рана на горле, нанесенная большим ножом, рассечение от сонной артерии до яремной вены. Признаков борьбы нет. Оружие убийства не обнаружено.

– Вы к чему-нибудь прикасались? – спросил Гамаш.

– Нет, – произнес Питер с таким отвращением, что Гамаш не мог ему не поверить.

– Кто-нибудь еще появлялся здесь после вашего прихода?

– Только Люк. Он заходит каждое утро. Я отправил его за помощью.

Питер посмотрел на Гамаша так, будто только что его увидел.