Долгий путь домой

– Вы поэтому здесь, Арман? – Питер пришел в замешательство, заволновался. – Но который теперь час? – Он огляделся. – Нет, прошло не так много времени. Как вы сумели добраться сюда так быстро?

– Говоря «Люк», вы имеете в виду Люка Вашона? – спросил Гамаш, уходя пока от ответа.

Питер кивнул.

– Он последователь Ноу Мана? – спросил Бовуар из домика.

– Я думаю. Точнее, ученик.

– Вашон подходил близко к телу? – спросил Гамаш.

– Достаточно близко, чтобы убедиться в том, что случилось, – сказал Питер.

Он снова представил себе это зрелище, и его глаза расширились.

– Достаточно близко, чтобы взять что-нибудь? – спросил Бовуар. – Например, нож?

Он вышел на крыльцо и уставился на Питера, такого похожего на того Питера, которого он знал много лет, и одновременно не похожего. Этот Питер был рассеянный, неуверенный. Недоумевающий. Волосы у него отросли, растрепались на ветру, одежда, хотя и чистая, сидела кое-как. Его словно вывернули наизнанку и встряхнули.

– Не знаю, – сказал Питер. – Мог подойти довольно близко.

– Подумайте, – потребовал Гамаш твердым голосом, не грубо, но настоятельно.

Питер постарался взять себя в руки.

– Все происходило как во сне. Мы кричали друг на друга. Пытались понять, что произошло. Он хотел снять подушку, но я его остановил. Я знаю, что в таких делах ничего нельзя трогать.

– Но подошел ли Вашон достаточно близко, чтобы взять нож? – спросил Бовуар.

– Да, пожалуй. – Питер насупился, в его голосе зазвучала нетерпеливая нотка, он чувствовал себя оскорбленным. – Но я не видел ножа и не видел, чтобы Люк что-то брал. Он был потрясен и обескуражен, как и я. Вы же не думаете, что это сделал Люк?

Гамаш взглянул на часы:

– Почти полдень.

Но Питеру это ни о чем не говорило.

– Когда вы отправили Вашона звонить? – спросил Бовуар.

– Я пришел сюда, как обычно, около семи. Люк появился несколько минут спустя.

– Пять часов.

Бовуар посмотрел на Гамаша.

– Куда Вашон мог пойти звонить? – спросил Гамаш. – В Табакен?

– Вероятно. Сигнал сюда плохо проходит, но у капитана порта связь обычно хорошая. Она нужна на всякий пожарный случай.

– Насколько нам известно, Люк Вашон так никуда и не позвонил, – сказал Гамаш. – Либо потому, что не хотел. Либо потому, что не смог.

– Если Люк сделал это, то зачем ему возвращаться? – спросил Питер, у которого вдруг включились мозги.

– Может быть, он забыл нож, – предположил Гамаш. – Может быть, он хотел убедиться, что профессор и в самом деле мертв. А может быть, тот, кто убил Нормана, послал Вашона забрать нож и другие улики.

– «Тот, кто убил Нормана»? – переспросил Питер. – Что вы имеете в виду?

Гамаш просто посмотрел на Питера. Но не глазами Армана, его друга, а острым, оценивающим, неумолимым взглядом сыщика, расследующего убийство.

– Я? Вы думаете, его убил я? Но зачем?

– Может быть, муза велела вам сделать это, – предположил Гамаш.

– Муза? О чем вы толкуете?

Гамаш по-прежнему смотрел на Питера, и глаза у того широко распахнулись.

– Вы думаете, что я сошел с ума? Что это место довело меня до безумия?

– Не только место, – сказал Гамаш, – но и общество. Профессор Норман говорил в своих лекциях о десятой музе. Не поэтому ли вы здесь? Чтобы найти его. И ее?

Питер покраснел то ли от гнева, то ли от смущения, то ли оттого, что его разоблачили.

– Может быть, все это оказалось для вас уже чересчур, Питер. Вы чувствовали себя потерянным, пребывали в отчаянии, не в силах найти свой путь. Может быть, сочетание верований Нормана и суровость природы сломили вас. – Гамаш посмотрел на громадное, открытое, пустое пространство. – В таких обстоятельствах легко потерять связь с реальностью.

– И совершить убийство? Нет, Арман, я не единственный потерял связь с реальностью. Да, я понимаю, как все это выглядит и что заставляет вас думать, будто это сделал я. Или Люк. Но не забываете ли вы что-то или кого-то?

– Нет, не забываю, – сказал Гамаш.

Он помнил, что, кроме Люка Вашона, отсутствует кое-кто еще.

– Профессор Норман удивился, когда сюда прилетел Мэсси? – спросил Бовуар.

– Я думаю, профессора Нормана мало что могло удивить, – ответил Питер. – И вообще он, похоже, обрадовался, увидев Мэсси.

– И вчера вечером вы оставили их здесь вдвоем, один на один, – уточнил Бовуар.

Питер кивнул. Гамаш и Бовуар вернулись в дом и подошли к кровати.

Два молодых профессора познакомились много лет назад. Познакомились и рассорились. А потом встретились уже стариками. В земле, которую Бог отдал Каину. Они сидели здесь. Один на стуле. Другой на кровати.

И утром один оказался мертвым. А другой пропал.

Гамаш посмотрел на умиротворенное, едва ли не радостное лицо. И на длинный, глубокий разрез от артерии до вены.

Тот, кто это сделал, не оставил Норману ни малейшего шанса.

Он убивал Нормана, Ноу Мана, наверняка.

И убил.

Глава тридцать девятая

Арман Гамаш не знал, кто полоснул ножом по шее Нормана.

Профессор Мэсси? Люк Вашон? Или Питер Морроу.

Один из них.

В одном Гамаш был уверен. До этого он ошибался. Жестоко ошибался.

И только этим утром на корабле, в неярком свете нового дня, он начал прозревать истину.