Долгий путь домой

Бовуар понимал, что выставляет себя в глупом виде. Как бы славно было сейчас помахать своим удостоверением Квебекской полиции! Огромная разница между задающим вопросы инспектором полиции и завсегдатаем баров.

Человек оставил свое занятие и уперся обеими руки в стойку:

– Лет десять назад.

– Вы хозяин?

– Нет.

– Могу я с ним поговорить?

– У нас нет вакансий.

– Я не ищу работу.

Человек посмотрел на него недоверчиво.

У Бовуара руки чесались вытащить удостоверение. А еще лучше – пистолет.

– Слушайте, я знаю, это покажется вам странным, но я ищу кого-нибудь, кто знает о художнике по имени Ноу Ман.

Что-то в человеке изменилось. Он оттолкнулся от стойки и окинул Бовуара оценивающим взглядом:

– Зачем?

– Понимаете, я работаю в галерее в Монреале, и картины этого Ноу Мана неожиданно поднялись в цене. Но никто о нем ничего не знает.

Теперь бармен слушал его во все уши. Совершенно случайно Бовуар сказал те самые слова, которые гарантировали реакцию и уважение. Именно то, что и требовалось Бовуару.

– Правда?

– Вы, кажется, удивлены?

– Понимаете, сам я никогда не видел работ этого Ноу Мана, но Люк убедил меня…

– Да?

– Наверное, вы слышали, что Ван Гог был немного того.

– Что значит «того»?

– Чокнутый.

– А-а. – Вот теперь появилось что-то, за что можно зацепиться. – И Ноу Ман тоже?

Ответом ему был суровый взгляд.

– Он называл себя Ноу Ман. Что тут можно подумать?

– Я вас понял. А кто такой Люк?

– Владелец заведения. Люк Вашон.

– И он знал Ноу Мана?

– Да, конечно, он прожил в том месте несколько лет.

– Что он об этом рассказывал? – спросил Бовуар.

– Не много.

– Послушайте, он прожил там несколько лет. Наверняка что-то рассказывал.

– Я спрашивал пару раз, но он не хотел говорить о том времени.

– Думаете, его это смущало? – спросил Бовуар.

– Возможно.

– Да бросьте, мне вы можете рассказать, – настаивал Бовуар. – Это должно быть что-то довольно странное.

– Мне кажется, ему к концу стало там страшновато, – сказал человек. – Люк очень не хотел говорить о том времени. Я знаю, он отправлял картины Ноу Мана в его галерею или куда-то еще. Для кого-то из ваших, по-видимому. А еще Люк покупал для Ноу Мана кисти, краски и другие принадлежности.

– Вероятно, они были близки.

– Вот уж вряд ли. Люк говорил, что Ноу Ман в один прекрасный день собрал вещички и уехал. Как и не было.

– Куда?

– Не знаю.

– А Люк знает? Он поддерживает связь с Ноу Маном?

– Никогда не спрашивал. Мне нет до этого дела.

– А Ноу Ман, он из местных?

– Сомневаюсь. Никогда не слышал ни про его семью, ни про что-то такое.

– То есть он мог уехать домой?

– Наверное.

Жан Ги отхлебнул пива и задумался.

– Когда Люк открыл это заведение?

– Он купил его, когда ушел из колонии.

– Почему он назвал ресторанчик «Ла Мюз»?

– Вы что-нибудь слышали про музу художника? – осведомился бармен. – Все художники либо хотят найти музу, либо она у них уже есть. А мне, кроме тишины и спокойствия, ничего не нужно.

Он уставился на Бовуара, но тот проигнорировал намек.

– У Люка есть муза?

– Только она. – Бармен ткнул пальцем в обложку меню.

– Она реальная? – спросил Жан Ги.

– Было бы здорово, правда? – подмигнул бармен. – Но нет. – Он перегнулся через стойку и прошептал, словно делясь тайной: – Муз в природе не существует.

– Merci, – сказал Бовуар и снова пожалел, что не может почувствовать тяжесть пистолета в руке. – А хозяин все еще занимается живописью?

– Oui. Уезжает недели на две в год. Вот и сейчас уехал. – Немного помолчав, бармен добавил: – Я не думаю, что его картины чего-нибудь стоят после учебы у этого Ноу Мана.

Было ясно, что у него имеется несколько картин хозяина, то ли выбранных им, то ли навязанных ему.

– Возможно. Но пожалуйста, ничего ему не говорите. Позвольте мне самому с ним побеседовать. Могу я позвонить ему или отправить письмо по электронной почте?

– Нет. Он не любит, чтобы его беспокоили. Обычно он уезжает в конце августа, но нынче уехал пораньше. Наверное, погода благоприятствовала. Как называется ваша галерея? Люку будет интересно.

– Désolé. Я хочу сохранить инкогнито.

– Понятно, – протянул бармен.

– Живут ли поблизости еще какие-нибудь члены колонии Ноу Мана?

– Мне об этом неизвестно.

– А у кого-нибудь из ваших знакомых есть картины Ноу Мана?

– Нет. Он просил Люка переправлять все картины в его галерею на юге. – Человек помолчал, выпятил нижнюю губу. – Но как же Люку связаться с вами, если вы инкогнито?

Ситуация казалась довольно глупой. И в голосе бармена слышалось подозрение. Бовуар оставил ему номер своего сотового.

– Извините, но я должен спросить еще раз, – сказал Бовуар. – Вы никогда не слышали разговоров вашего босса о музах? Может, о его собственной музе или о той, что оказывала влияние на колонию? – Он взял книжечку меню и показал на рисунок на обложке.

– Non.

Бовуар встал, помахал бармену и вышел, забрав меню с собой.

– Нашли, что искали? – спросил один из игроков в нарды.

Клара опешила, не понимая, откуда эти люди знают о Питере. Но Мирна ответила:

– Нашли. И вы оказались правы: картину нарисовали именно в том месте, про которое вы говорили.