Долгое дело

- Можно и на девятнадцатый. А зачем тогда спрашиваешь? - Теперь парень остановился, разглядывая Леденцова.

- Вижу, идет знакомый, а не признается.

- Кто знакомый?

- Да ты.

- Я твой знакомый?

- Забыл, что ли? - нежно улыбнулся Леденцов.

- Чего забыл?

- Мы ж с тобой ходили в один детский садик...

- Какой детский садик?

- Назывался "Красная шапочка", а напротив было ПТУ "Серый волк".

- Ты забулдон, что ли? - спросил парень и звонко плюнул на асфальт, как выплюнул монету.

Леденцов вежливо высморкался:

- Не забулдон, но, если угостишь, рюмку-вторую приму.

- Катись-ка своим путем, псих неучтенный...

Парень рубанул ладонью воздух, как отогнал надоедливую осу, и зашагал к дому.

- Почему псих? - обиделся Леденцов, приноравливаясь к его длинноходному шагу. - Это еще надо посмотреть, кто из нас псих...

- Может, посмотришь? - Парень резко обернулся, и Леденцов чуть не поджег его грудь своим огненным чубом.

- Посмотрю. Скажи: чем отличается отец брата от брата отца? Отвечать быстро!

- Послушай ты, выкидыш! Если я тебя опять увижу за своим плечом, то из зеленого ты станешь синим. Понял?

- Но мне больше идет зеленое...

Сильный толчок в грудь отбросил Леденцова к дереву, и он упал бы, не схватись за темный мерзнувший ствол липы. Устояв, он тут же догнал своего нового знакомого и, опять приноровившись к чужому шагу, восхищенно заметил:

- Ты ходишь, как ублюдок... То есть, я хотел сказать, как верблюд.

Парень остановился и тяжело повел пробойной головой, выглядывая людей. Они были, они, как всегда, торопились.

- Пойдем-ка туда. - Нацеленным подбородком он указал на детскую площадку.

Леденцов радостно кивнул.

Завесистые неосыпанные кусты скрывали грибок, скамеечки, каких-то козликов-осликов. Холодный песок был выровнен дождями. Площадка просматривалась только с окон верхних этажей.

- Ну что тебе надо, ржавая консервная банка? - сквозь зубы спросил парень.

- Цвет моих волос на ржу нисколько не похож.

- А скулы у тебя, случаем, не чешутся?

- Кстати, почему скула и кулак имеют один корень? - задал Леденцов языковедческий вопрос.

- Потому что кулак прикладывается к скуле, - ответил парень, сгребая Леденцова за ворот плаща и притягивая к себе.

Инспектор рассмотрел глаза, светлые, как песок на детской площадке. Крепкий, ледокольный подбородок, дрожащий от тихого бешенства. Те же самые скулы с кожей, готовой лопнуть от того же самого бешенства.

- Ну так кто я - верблюд или ублюдок? - выдохнул он вопрос в лицо инспектору.

- А ведь в данный момент ты совершаешь преступление, предусмотренное статьей двести шестой уголовного кодекса...

- За рыжих ничего не бывает, - ухмыльнулся парень, сдавливая горло инспектора воротом плаща.

- Я имею право на самооборону, - прохрипел Леденцов с вымученной улыбкой.

- Может, попробуешь?

- Ага, попробую...

И сделал три быстрых и одновременных движения. Парень глотнул воздух и присел. Распрямлялся он медленно, как-то удивленно, поглядывая на крышу грибка, словно она на него и свалилась. Встав, парень глубоко вздохнул и с вложенной силой ударил своего противника в нижнюю челюсть, как и Рябинина, хотел ударить в нижнюю челюсть, но его кулак лишь проехался по вскинутой руке инспектора. И тут же, пока этот кулак еще не успел съехать с его руки и лицо парня оказалось в заманчивой близи, Леденцов резким взмахом ударил чуть повыше монолитного подбородка.

Парень свалился далеко, за грибком, у козлика-ослика. Он устало сел, отер с губы кровь и неузнающе глянул на инспектора.

Леденцов с интересом шарил в своем кармане. Расческа и зеркальце все-таки нашлись. Он причесал встрепенувшийся чуб, посмотрелся в зеркальце, поправил галстук и вежливо спросил, переходя на "вы":

- Не желаете совершить туалет?

Парень сидел на песке, о чем-то напряженно размышляя. Ни гордости в подбородке, ни наглости в глазах...

- А ведь он не ждал удара, и у него очки, - сказал Леденцов и пошел к проспекту.

И з  д н е в н и к а  с л е д о в а т е л я. Любовь к человечеству... Любви к человечеству лучше всего учиться на своих близких: на жене, на муже, на детях, на родителях...

Д о б р о в о л ь н а я  и с п о в е д ь. Сегодня всю ночь что-то и где-то скрипело. Поднимусь, обойду комнаты и ничего не найду. А лягу - опять скрипит. В голове, что ли, у меня? А может быть, Петельников с этим рыжим дурнем сверлят ко мне дырку, чтобы заглянуть... Рябинин-то работает.

Так и не спала. Встала в шесть утра, выпила пару чашек кофе, пару рюмок ликера и огляделась...

В квартире становится все лучше, а жить мне остается все меньше. В квартире становится лучше, а жить мне становится хуже. Вот тоска откуда-то... Осень ли на меня влияет, биоритм ли мой кончился... Беспричинная тоска - это не стук ли в сердце потусторонней жизни?

Калязина позвонила в санэпидстанцию и, сославшись на головную боль, взяла свободный день. Затем позвонила в лабораторию и тоже освободилась. И еще раз набрала номер телефона, уже районного клуба, где отменила свое выступление.