Долгое дело

- Берите не глядя, и вся проблема.

Рябинин взял пакет не глядя, оценив мудрость продавца, - никакой проблемы. Тем же беспроблемным способом купил неохватный кочан капусты, темную свеклу, похожую на пушечное ядро, и букет какой-то зелени, пахнувшей духами.

В магазин с очень яркой витриной вползала очередь и никак не могла вползти. Рябинин ринулся на нее, как самолет на посадочную площадку.

- Вы последняя? - спросил он женщину, поддев ее сумкой, куда складывал всякую мелочь вроде пушечноядровой свеклы.

- Я, - ответила она, делая шаг в сторону.

- Хватит на всех? - бывало спросил Рябинин, вытаскивая сумку из-под ее платья.

- Да пока много. - Она дернулась вверх.

- А почем? - опустил он сумку женщине на ноги, потому что рюкзак палубно качнул его тело.

- Шестьдесят рублей пара. - Она торопливо отступила.

- Ого! А что дают?

- Дамские сапожки.

- Их же не едят, - удивился он.

- Это уж точно, - подтвердила женщина, загнанно прячась за чью-то спину.

- Извините, - сказал Рябинин, повернулся и, опять качнувшись, вышиб ее рюкзаком из очереди...

В гастрономе он догадался свалить поклажу в угол, за кассу. Видимо, поднятая наступившим облегчением, промелькнула, исчезая, какая-то глупость...

...Покладистый человек - это тот, на которого грузят поклажу, а он молчит...

Рябинин перечитал список. "Сыру полкило, желательно с крупными дырочками". Сыр лежал трех сортов, но все без дырочек. "Масло сливочное, несоленое". Соленое, несоленое - это непринципиально. "Майонез столовый, три баночки". Столовый, а что, бывает майонез промышленный? "Мука первый сорт, два килограмма". Это не в гастрономе.

Он выбил в кассе чеки на сыр без дырочек, масло несоленое, майонез столовый и приткнулся к маленькой очередишке из трех человек: первым был старичок, тянувший свою дрожащую руку, за ним - солидная дама уже в зимнем, омехованном пальто и старушка, разумеется с бидончиком. Продавцу работы на пять минут.

Боковым близоруким зрением Рябинин увидел рослого парня в голубой спортивной куртке, который вел за плечи такую же высокую девицу почти в такой же спортивной куртке. Они шли по центру торгового зала независимо и как-то значительно, будто их снимали для кино. И Рябинину внезапно подумалось, что старичок не успеет дотянуть до продавца свой вздрагивающий чек.

Девица остановилась поодаль. Парень, не замедляя своего рассекающего хода, почти наскочил на старика и протянул чек из-за его головы далеко вперед, за весы.

- Землячка, взвесь килограммчик чайной!

- А очередь? - удивился старик, поправляя сдвинутую парнем шляпу.

- Спешу, папаша.

- Молодой человек, станьте в очередь, - потребовала дама, надавив на старика, но тот упирался в валунную грудь парня.

- Мамаша, не устраивай ложных склок.

- Обращайтесь ко мне на "вы"! - вспыхнула дама, покрываясь прилившим жаром.

- Грубость не спадает, - тихо и философски произнесла старушка с бидоном как бы только Рябинину.

Продавщица сонно ждала конца схватки, чтобы взять чек у победителя.

- Не пущу! - тонко отрезал старик и зачем-то снял шляпу.

- Петь, дьявол с ними, - издали сказала девица.

Она лениво разглядывала очередь. И как на ее лице виделись лишь горевшие красные губы, так и под распахнутой курткой простодушный вал груди скрадывал всю фигуру.

- Видать, варвары со стажем, - опять сказала старушка для Рябинина.

- Имейте совесть. - Старик положил шляпу на стекло прилавка, словно она закрыла бы путь для безочередных чеков.

- Говорить им про совесть равносильно метанию бисера в известной ситуации, - распалилась дама.

- А одежка на них по моде, - заметила старушка совсем уж про себя, будто разговаривая со своим бидоном.

И промелькнуло, исчезая...

...Серость всегда идет в ногу с модой...

- Да мы спешим, - рассвирепел парень и нажал так, что вся очередь сдвинулась на необходимые ему полметра.

- Позовите настоящего мужчину! - крикнула дама, обернулась, и ее поисковый взгляд прошел мимо Рябинина, не коснувшись.

Но мужчина нашелся - старик, который с неизвестно откуда прилившей силой наподдал парня плечиком и вернул упущенные полметра. Парень на секунду застыл, удивленный неожиданным отпором.

- Знаешь, почему я не начищу тебе вывеску?

- Почему? - наивно попался старик.

- Потому что ты старый, как дерьмо мамонта.

И пошел к девице, которая улыбнулась его шутке.

Рябинин, тугодумно зревший все это время, ощутил холодок в желудке, словно туда скатилась льдинка. Он глубоко вздохнул, пытаясь растопить ее теплым воздухом, и тремя быстрыми шагами догнал парня. Тот уже стоял рядом с девицей, плотски ощупывая ее плечи.

- Извинитесь перед старым человеком, - тихо попросил Рябинин.

- Чего-чего?

- Извинитесь перед ним.

- Мужик, иди-ка к детишкам, - посоветовал парень, еще теснее прижимаясь к девице.

Рябинин взял его за локоть. И тогда увидел белесое лицо вблизи, перед стеклами очков. Светлые глаза, не признающие преград, - глаза записного любимца женщин, принимавших наглость за мужественность. Широкий раздвоенный подбородок. Выше Рябинина на полголовы и тяжелее килограммов на двадцать.

- Извинитесь, - громче потребовал Рябинин.