Долгое прощание

Мадам Надина приняла дань восхищения с легкостью, которая приобретается только долгой привычкой, и прошла в свою уборную, где повсюду были небрежно нагромождены букеты цветов и развешены футуристически раскрашенные костюмы, а воздух напоен приторным запахом роз, парфюмерии и эссенций. Костюмерша Жанна помогала актрисе переодеваться, без конца рассыпая неискренние комплименты. Стук в дверь прервал ее излияния. Жанна вышла и через минуту вернулась с визитной карточкой.

– Мадам примет?

– Дайте посмотреть. – Танцовщица протянула руку и, прочтя на карточке слова: «Граф Сергей Павлович», заметно оживилась. – Я приму, его. Дайте мне маисовый пеньюар. И когда он войдет, можете быть свободны.

Жанна принесла пеньюар цвета кукурузы, Надина скользнула в него и села, улыбаясь своим мыслям, пока чья-то длинная белая рука не постучала по стеклу столика.

Граф был достоин того внимания, которое ему оказывалось. Это был человек среднего роста, очень стройный, очень элегантный, с бледным и утомленным лицом. С несколько преувеличенной вежливостью он склонился над балериной.

– Мадам, для меня истинное удовольствие… – Это было последнее, что слышала Жанна, прежде чем она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Еле уловимая улыбка тронула губы Надины.

– Хотя мы и соотечественники, не будем разговаривать по-русски, я полагаю, – сказала она.

– Тем более что мы оба не знаем ни одного русского слова, – согласился с ней гость. По обоюдному согласию они говорили по-английски, и по произношению графа нельзя было определить его национальность.

– Вы имели большой успех сегодня, – отметил он. – Я поздравляю вас.

– Все же я очень расстроена. Мое положение уже не такое, каким было раньше. Подозрения, возникшие во время войны, никогда не ослабевали. За мной постоянно следят и шпионят.

– Но вам еще не было предъявлено обвинение в шпионаже?

– Наш шеф слишком осторожен и слишком тщательно скрывает свои планы, чтобы это могло произойти.

– Да здравствует Полковник! – сказал граф улыбаясь. – Кстати, разве не удивительно, что он собирается удалиться от дел?

– Удалиться, как доктор, мясник, водопроводчик или какой-нибудь деловой человек! – закончила Надина.

– Это не должно удивлять вас. Полковник всегда был человеком дела. Он организовывал преступления так же, как другие создавали обувную фабрику. Не компрометируя себя, он организовал и провел ряд потрясающих дел, охватывающих многие отрасли.

– Кражи бриллиантов, шпионаж (это очень выгодно в военное время), саботаж, убийства – вряд ли есть что-нибудь, чего бы он не коснулся. И самое главное, что он всегда знает, когда нужно остановиться. Игра становится опасной – и он удаляется, всегда оставаясь при крупном барыше.

– Хм, – сказал граф в раздумье. – Так или иначе его отставка довольно неприятна для всех нас. Мы остаемся без дела.

– Но нам продолжают платить, да еще по очень высокой ставке.

Что-то близкое к насмешке в ее тоне заставило мужчину пристально посмотреть на нее.

Она улыбалась, и ее улыбка возбудила его любопытство. Но он продолжал дипломатично:

– Да, Полковник всегда был щедрым. Я часто именно этим объяснял его успехи, а также тем, что он всегда умел найти, козла отпущения. Великий ум! Без сомнения, великий ум. Это же его поговорка: «Если хотите, чтобы дело было сделано, не делайте его сами». Вот мы, например. Каждый из нас по уши запачкан разными делами и находится в его власти, но никто ничего не знает о нем. – Он помедлил, как будто ожидая, что она будет спорить с ним, но она молчала, по-прежнему загадочно улыбаясь. – Никто, – пробормотал он. – Все же, знаете, он суеверный старик. Несколько лет назад он подошел к одной предсказательнице. Она сказала, что его ожидает жизнь, полная успеха, но падение его будет связано с женщиной.

Теперь граф заинтересовал Надину. Она нетерпеливо взглянула на него.

– Странно, очень странно. С женщиной, вы говорите?

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Сомнительно, что он просто так удаляется от дел. Он, наверно, женится. Какая-нибудь молодая красавица, которая растранжирит его миллионы быстрее, чем он Приобрел их.

Надина покачала головой.

– Нет-нет, это не потому. Послушайте, мой друг, завтра я еду в Лондон.

– Но как же ваш контракт здесь?..

– Я буду отсутствовать только одну ночь. И поеду инкогнито. Никто никогда даже не узнает, что я покидала Францию. И зачем я еду, как вы думаете?

– Едва ли ради удовольствия в это время года. Январь – отвратительный месяц. В Лондоне сейчас туман, Вероятно, для дела, да?

– Угадали. – Она поднялась и стала рядом с ним. Каждая черточка ее лица светилась гордостью. – Вы сказали, что никто из нас ничего не знает о шефе. Вы ошиблись! Я, женщина, набралась мужества – ибо для этого нужно большое мужество, – чтобы обмануть его. Вы помните алмазы Де Вера?

– Разумеется! Случай в Кимберли, не так ли? Я не знаю подробностей, но помню, что дело было крайне любопытное в связи с какими-то обстоятельствами. Это было как раз перед войной.