Долгое прощание

– Ну, если бы у нас не было письма покойной и никаких сведений о том, сколько она приняла таблеток, – медленно проговорил доктор Вейс, – мы могли бы предполагать, что она по ошибке приняла слишком большую дозу. Однако пределы такой передозировки невелики. Завтра мы будем иметь точные данные о количестве.

Хернандец угрюмо смотрел на стол.

– Я не знал, что наркотики употребляются для лечения астмы, – сказал он. – Век живи, век учись.

Лоринг покраснел.

– Только в случаях необходимости, капитан. Я это подчеркнул. Врачи не всегда могут приехать вовремя. Приступ астмы может начаться внезапно.

Хернандец бросил на него быстрый взгляд и обратился к Лауфорду:

– Что произойдет у вас на службе, если я передам это письмо прессе?

Представитель окружной прокуратуры посмотрел на меня пустым взглядом.

– Что здесь делает этот человек, Хернандец?

– Его попросил прийти я.

– Откуда вы знаете, что он не передаст репортерам всего, что здесь говорится?

– Да, болтать он мастер! Это я уже заметил, когда он сидел за решеткой.

Лауфорд ухмыльнулся и откашлялся.

– Я читал это мнимое признание, – осторожно сказал он, – и не верю ни одному слову. Подумайте о том, что пережила эта женщина: душевное потрясение, потеря мужа, определенное действие наркотика, плюс прошлое – бомбежки в Англии во время войны, тайное вступление в брак, внезапное появление первого мужа и т.д. Несомненно, все это вызвало у нее чувство виновности и она решила избавиться от него, признавшись в том, чего не было на самом деле. – Он помолчал, огляделся и продолжал: – Я не могу решать за окружного прокурора, но, по-моему, это признание не должно было вызвать судебного разбирательства, даже если бы женщина осталась жива.

– А также потому, что вы уже поверили одному признанию, которое противоречит этому, – съязвил Хернан-дец.

– Не горячитесь, Хернандец! Любые органы юстиции и полиция должны считаться с реакцией общественности. Если газеты напечатают это признание, наше положение будет незавидным. Это факт.

– Ну хорошо, это ваше дело, – сказал Хернандец. – Напишите мне расписку!

Он собрал розовые листки, а Лауфорд выписал квитанцию. Затем Лауфорд взял листки, положил их в карман и вышел из кабинета.

Доктор Вейс тоже встал. Его не так легко было вывести из душевного равновесия.

– В прошлый раз мы слишком быстро провели дознание в связи с событиями в семье Эдов, – сказал он. – Я полагаю, что на этот раз мы вообще не станем его проводить.

Он поклонился Олсу и Хернандецу, протянул для порядка руку Лорингу и ушел. Лоринг встал, собрался уходить, но затем помедлил.

– Могу ли я сообщить заинтересованной стороне, что расследования этого дела не будет? – чопорно спросил он.

– Очень жаль, что мы так надолго отвлекли вас от лечения ваших пациентов, доктор.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сухо заметил Лоринг. – Я должен обратить ваше внимание…

– Убирайтесь, дружище! – сказал Хернандец.

Ошарашенный Лоринг повернулся и быстро вышел из кабинета. Дверь закрылась, и полминуты все молчали. Хернандец взял себя в руки и закурил сигарету. Потом посмотрел на меня и спросил:

– Ну?

– Что «ну»?

– Чего вы дожидаетесь?

– Значит, на этом все закончено? Конец?

– Скажите ему, Берни.

– Конечно, все кончено, – сказал Олс. – Я уже собирался вызвать ее для допроса. Эд не застрелился – слишком много спирта в мозгу. Но, как я вам уже говорил, где мотив? Ее признание в мелочах, может быть, и фальшивое, но оно показывает, что она шпионила за Эдом. Она знала расположение комнат в доме для гостей в Энсино. Жена Ленокса отбила у нее обоих мужей.

Что произошло в доме для гостей, вы можете себе представить. Вы забыли спросить Спенсера, был ли у нее маузер ППК. Оказывается, был. Мы сегодня разговаривали со Спенсером по телефону. Роджер Эд напивался до потери сознания… Теперь мы уже не знаем, кто из них троих убил Сильвию Ленокс: ее муж или кто-то из Эдов. Либо эта несчастная стерва подумала, что ее муж убил Сильвию Ленокс, либо он в самом деле это сделал. А может быть, у него были основания полагать, что это сделала его жена. Так или иначе, но в один прекрасный день он должен был поплатиться. Конечно, он уже долгое время пьянствовал, но был сильным, видным мужчиной, когда женился на дешевой красотке. Стервец мексиканец знал многое, почти все. Эта женщина жила большей частью в прошлом. Если она и была страстная, то не по отношению к своему мужу. Поняли, что я сказал?

Я промолчал.

– Вы сами были достаточно близки с ней, не так ли?

Я снова промолчал. Берни и Хернандец кисло усмехнулись.