Долгое прощание

– Жалкий копеечник, – медленно проговорил Менендец, – воображает, что может сделать обезьяну из Менди Менендеца, может насмехаться надо мной, может издеваться над Менди Менендецом. Я изрублю вас в котлеты, ничтожество!

– Ленокс был вашим другом на войне, – сказал я, глядя ему в лицо. – Он умер, его закопали как собаку, и над той могилой не стоит даже его имя. А я постарался доказать его невиновность. Этим я наплевал на ваши слова, да? Он спас вам жизнь и покончил с собой, а для вас это ничего не значит. Для такого большого человека. Вы нисколько о нем не заботитесь, только о самом себе. Вы вовсе не большой человек, а просто большой хвастун.

Лицо Менди окаменело, и он замахнулся, чтобы ударить меня изо всей силы. Его рука была еще поднята, когда я нанес ему удар ногой под ложечку. Он сложился, как перочинный нож, хватая ртом воздух, и револьвер выпал из его руки. Скривившись от боли, он попытался поднять его и застонал. Я ударил его коленом в лицо. Менди завыл.

Мужчина в кресле засмеялся, это смутило меня. Затем он встал, держа оружие в руке.

– Не убивайте его! – спокойно сказал он. – Нам он нужен живой.

Затем кто-то зашевелился в темноте у входной двери, и в комнату вошел Берни Олс, с пустыми глазами и совершенно спокойным лицом. Он взглянул на Менендеца. Тот стоял на коленях, уткнувшись головой в пол и покачиваясь.

– Размяк, как каша, – заметил Олс.

– Он не размяк, а получил тумака, – возразил я. – Каждый может заработать тумака. Разве Большой Вилли Магун размяк?

Берни и другой мужчина посмотрели на меня. Мексиканец у двери не проронил ни слова.

– Выньте вы эту проклятую сигарету изо рта! – заворчал я на Берни. – Либо закурите ее, либо бросьте. Мне надоело на это смотреть. И вы мне надоели. Точка. Я сыт по горло полицейскими.

На лице Берни появилось удивление, затем он усмехнулся.

– Это была ловушка, мой мальчик, – весело сказал он. – Вас здорово избили? Эти злые парни ударили вас по роже? По-моему, вы заслужили это, а нам все это было на руку.

Он снова посмотрел на Менди. Тот подобрал под себя колени. Он хрипло дышал и постепенно приходил в сознание. Берни приподнял Менендеца. У того из носа текла кровь. Менди вынул из кармана платок и приложил к носу. Он молчал.

– Вы попались, золотце, – сказал Берни. – Я не очень опечален из-за Магуна, он это заслужил. Но, в конце концов, он полицейский, а такие подонки, как вы, должны убрать руки от полицейских – раз и навсегда.

Менендец крепче прижал платок и посмотрел на Олса, затем на меня. Потом поглядел на мужчину, сидевшего в кресле, медленно повернулся и посмотрел на мексиканца у двери. Все они глядели на него без выражения.

Вдруг неизвестно откуда появился нож, и Менди бросился на Берни. Тот отступил в сторону, схватил Менди за горло и без труда вышиб из его руки нож. Берни стоял, расставив ноги и держа приподнятого Менди за горло. Так провел он его по комнате и ударил о стену, а затем опустил вниз.

– Троньте меня пальцем, и я вас убью, – сказал Берни. – Только пальцем!

Затем он отпустил руку. Менди злобно усмехнулся, посмотрел на носовой платок, перевернул его и снова приложил к носу. Потом посмотрел вниз на револьвер, которым бил меня.

Мужчина в кресле вскользь заметил:

– Он не заряжен, если даже ты сумеешь его взять.

– Беда! – обратился Менди к Олсу. – Я первый раз такое слышу.

– Вы заказали трех здоровенных парней, – сказал Олс. – А получили трех полицейских из Невады. Кое-кому в Неваде не понравилось, что вы забыли отчитаться. Этот человек хочет с вами поговорить. Можете поехать с ними или со мной в город. Там несколько моих коллег хотят на вас поближе посмотреть. Только сначала наденем наручники.

– Боже, помоги Неваде! – воскликнул Менди.

Он обернулся, снова посмотрел на мексиканца и вышел из дома. Мексиканец последовал за ним. Худощавый житель пустыни поднял револьвер и нож и тоже вышел, закрыв дверь. Берни молча ждал. Хлопнула дверца машины, и она почти бесшумно уехала.

– Вы точно знаете, что эти простофили полицейские? – спросил я.

Берни обернулся и будто удивился, увидев меня.

– Вы родились под счастливой звездой, – заметил он.

– Хорошо проделано, Берни. Очень хорошо. И вы, хладнокровная бестия, думаете, что он доедет живым до Вегаса?

Я пошел в ванную, открыл холодную воду и приложил мокрый платок к кровоточащей скуле. Потом посмотрел на себя в зеркало. Скула здорово распухла и посинела, так как дуло тяжелого револьвера ударило по кости. Синяк был и под моим левым глазом.

Затем в зеркале позади меня появился Берни. Он перекатывал между зубами проклятую сигарету, словно кот, играющий с полудохлой мышью и пытающийся заставить ее еще раз пробежаться.