Долгое прощание

– К черту этот проклятый чемодан! – рявкнул я. – Еще одно слово, и я выброшу эту проклятую вещь из дома. Я пригласил вас на бокал шампанского. Сейчас пойду в кухню и принесу его. У меня нет ни малейшего желания напоить вас. Вы не хотите лечь со мной в постель – хорошо. Почему вы, собственно, должны это делать? Но ведь мы можем вдвоем выпить шампанского? Зачем нам цапаться из-за того, кто, где, когда и сколько должен выставить шампанского?

– Не нужно так злиться, – заметила Линда и покраснела.

Она встала, подошла ко мне и опять нежно провела пальцем по моей израненной скуле.

– Я усталая и разочарованная в жизни женщина. Будьте со мной милым! У меня никого нет.

– Вы не более устали и не более разочарованы в жизни, чем многие другие. По всем законам наследственности вы должны быть такой же пустой, легкомысленной и испорченной, как ваша сестра. Из-за какого-то чуда вы не стали такой. Вы самая порядочная и энергичная женщина во всей вашей родне. И вам никто не нужен.

Я повернулся и ушел в кухню. Там я достал из холодильника бутылку шампанского, дал пробке выстрелить, затем быстро наполнил два бокала и выпил один из них. От брызг у меня выступили на глазах слезы. Я снова наполнил бокал, поставил все на поднос и отнес в комнату.

Линды там не было, чемоданчика тоже. Я поставил поднос и открыл входную дверь. Куда она делась, ведь машины у нее не было? Я вообще ничего не слышал.

Потом позади меня раздался ее голос:

– Идиот, неужели вы подумали, что я сбежала?

Я закрыл дверь и повернулся. Сейчас она была в кимоно и маленьких вышитых тапочках на босу ногу, с распущенными волосами. Она медленно подошла ко мне с неожиданно-смущенной улыбкой. Я подал ей бокал шампанского. Она взяла его, сделала несколько глотков и отдала мне.

– Очень хорошее, – сказала она.

Утром она еще спала, когда я встал и сварил кофе. Я принял душ, побрился и оделся, потом разбудил ее. Мы вместе позавтракали. Я вызвал такси и вынес на улицу ее чемоданчик.

Мы попрощались. Я проводил взглядом такси, пока оно не скрылось из вида. Затем поднялся по лестнице и постелил постель. На одной подушке я нашел длинный черный волос. На душе у меня было тяжело, словно там лежал кусок свинца.

У французов есть поговорка. У них на все случаи есть поговорки, и они всегда меткие. «Расставаться – значит, немного умереть…»

Глава 49

Севел Эндикот сказал, что сегодня будет долго работать и я могу приехать к нему вечером в половине восьмого.

На нем была армейская рубашка, выглядел он усталым, но у него, наверно, всегда был такой вид. Он курил свою безвкусную сигарету. На галстуке его лежал комок пепла, мягкие черные волосы были растрепаны.

Он молча смотрел, пока я усаживался, потом сказал:

– Вы упрямейший тип, какого я только встречал. Не уверяйте меня, что вы бросили копаться в этой ужасной истории.

– Кое-что в ней немного беспокоит меня. Скажите, вы действовали по поручению мистера Харлана Поттера, когда навестили меня в клетке?

Он кивнул. Я осторожно потрогал пальцем больную щеку. Она поджила, опухоль спала, но удар задел нерв. Часть лица до сих пор была онемевшая. Со временем это должно пройти.

– И он устроил вашу поездку в Отатоклан с полномочиями работника окружной прокуратуры?

– Да, но не придавайте этому большого значения, Марлоу! Это была деловая поездка.

– Вы продолжаете разъезжать по делам Поттера?

– Нет, это кончилось. Мистер Поттер теперь поручает вести свои правовые дела фирмам Сан-Франциско, Нью-Йорка и Вашингтона.

– Надо думать, он до смерти ненавидит меня, когда вспоминает об этой истории с газетой.

Эндикот засмеялся.

– Как ни странно, но он всю вину свалил на своего зятя, доктора Лоринга. На кого-нибудь ведь нужно было ее свалить. Себя он считает непогрешимым. По его мнению, ничего не случилось бы, если бы доктор Лоринг не прописал этой женщине опасного лекарства.

– Он ошибается. Вы видели тело Терри Ленокса в Отатоклане, не правда ли?

– Да, видел. В задней комнате, в столярной мастерской. Там нет похоронного бюро. Столяр делает, кроме всего прочего, и гробы. Тело было холодное как лед. Я видел рану на виске. В идентификации можно не сомневаться, если у вас есть мысли в этом направлении.

– Нет, мистер Эндикот, здесь ошибка исключена. Он сильно изменился?

– Лицо и руки стали темнее, волосы покрашены в черный цвет. Но шрамы были отчетливо видны. И отпечатки пальцев совпали с теми, какие он оставил у себя дома на вещах.

– Как выглядят тамошние полицейские?

– Примитивно. Шеф полиции умеет читать и писать. Но об отпечатках пальцев он понятия не имеет. Погода стояла жаркая, знаете ли. Очень жаркая. …

У Эндикота вытянулось лицо. Он вынул изо рта сигарету и положил ее в массивную базальтовую пепельницу.

– Им пришлось приносить лед из отеля, – добавил он. – Здоровую кучу льда. – Он снова посмотрел на меня. – О бальзамировании, не могло быть и речи. Все надо было сделать быстро.

– Вы говорите по-испански, мистер Эндикот?

– Знаю несколько слов. Менеджер отеля понимал меня, – Он засмеялся. – Элегантный нахал. Сердитый с виду, но вежливый и услужливый. Все быстро закончилось.