Долина Колокольчиков

– Если вы выберете восточную дорогу, то получится ненамного дольше, зато гораздо комфортнее! – перекрикивая грохот дождя, советовал он. – Потому что у нас такая погода ещё на неделю как минимум!

На предложенном пути не было ни поселений, ни гостиниц, но егерь убедил нас, что там – крайне приятная летняя зона, и мы спокойно переночуем под открытым небом.

В общем, мы его послушались.

Дорога и впрямь оказалась приятной, она то выводила нас на живописные утёсы, полные луговых цветов, то скрывалась в ивовых и дубовых рощах, загадочно шелестящих под звёздами. Когда наступила ночь – изумительно красивая, синевато-изумрудная, мы решили, что проедем «ещё чуть-чуть, пока не устанем».

И вот мы, три трудяги, всё ехали и ехали. Ехали и ехали. Ехали.

Ночь и не думала кончаться, луна застряла на нижней трети неба, и поэтому каждый из нас, чувствуя всё усиливающуюся усталость, винил в этом лишь собственную изнеженность – и героически о ней молчал. Наконец, обнаружив симпатичную полянку, мы кое-как признались друг другу, что хотим спать, и остановились. Берти и я отправились за водой для лошадей, а на Моргана возложили ответственную миссию по наведению уюта. Не то чтобы у него для этого было много инструментов, но ведь он могущественный колдун. Справится как-нибудь. Наверное.

И вот на обратном пути от реки, подозревая, что каждый последующий зевок рискует оставить меня с вывихом челюсти, я додумалась посмотреть на часы, что вообще-то следовало сделать с самого начала.

Итак, сейчас шесть утра. Шесть утра! А вовсе не два ночи, как мне думалось из-за пейзажа.

– Может, это какая-то особенная колдовская зона Седых гор? – прикинула я. – Некий Вневременной Колодец Истинного Безразличия, угодья ещё какого-нибудь альва или вообще – чем гурх не шутит! – другой мир?

– Обожаю твой жизненный опыт. – Берти рассмеялся. – Не знаю никого другого, кто бы так с ходу предлагал самые невероятные гипотезы. Мысль о том, что у тебя просто часы сломаны, тебе категорически не нравится, да, госпожа Ловчая?.. Ладно-ладно, не делай такое зверское лицо! Шучу. Я же тоже чувствую, что прошло очень много времени.

Он вытащил из кармана собственные часы, отщёлкнул крышечку и, внимательно изучив циферблат, задумчиво пожевал губами:

– Тоже шесть… Итак, путевая загадка номер уже не знаю какой. Пойдём скорее к Моргану. А то он убьёт нас, если мы без него начнём обсуждать эту новую, несомненно восхитительную тайну.

– Думаешь, его от них ещё не тошнит?

– Моргана – от тайн?! Да он почитает их, как вежливый сын – любимых отца и матушку!

– Судя по его вечно недовольному лицу – если он и сын, то приёмный.

* * *

Морган перевёл пристальный взгляд от часов на застрявшую невысоко над горизонтом луну.

– Четверть седьмого утра. Очень странно.

– Ой, да теперь не важно! – Голос Голден-Халлы полнился восхищением. – Ты правда способен на подобную красоту?! Как ты мог скрывать от меня такие умения столь долго?

– Морган, моё почтение, – я отвесила доктору полушутливый-полусерьёзный поклон. – Мне всегда казалось, что перещеголять меня саму в умении вить гнёзда невозможно, но… Какие ещё секреты ты скрываешь, господин Гарвус?

– Да заткнитесь уже. Задрали издеваться, – закатил глаза Морган и деловито стал обходить рощу по кругу, плетя те и иные заклинания, направленные на обнаружение иллюзий.

Мы с Берти вприпрыжку погнались за ним.

– Мы не издеваемся! Мы преклоняемся!

– О, Гарвус великий, научи меня делать такие очаровательные палатки из шуф! – взвыла я.

– О, Гарвус непревзойдённый, расскажи, как так изящно вешать на них огоньки?! – подхватил Берти.

Морган развернулся на пятках и агрессивно швырнул в нас сноп искр, которые, впрочем, потухли, не долетев до наших восторженных физиономий.

У него за спиной уютно мерцал объект нашего восхищения – очаровательная туристическая палатка, собранная из нашей зимней одежды, стоящая под одной из множества плакучих ив, растущих в этой роще и умиротворённо покачивающих длинными кистями ветвей.

Серьёзно, такую милую лоскутную палаточку ни я, ни Дахху, ни даже госпожа Пиония не смастерили бы. Вот живёт же в человеке, оказывается, чувство прекрасного. А ты об этом – ни сном ни духом, не догадываешься даже. Ненаблюдательный дурак.

* * *

Мы решили разделиться и немного побродить по округе, надеясь обнаружить что-нибудь, что намекнёт на причину некончающейся ночи. Моё внимание привлекли заросли терновых кустов, ветки которых были обломаны – кто-то недавно продирался сквозь них, игнорируя колючки. Я повыше подняла фонарь с осомой, собираясь пройти по получавшейся тропинке, но в этот момент вдалеке раздался полный удивления вопль Голден-Халлы.

Он стоял над глубокой ямой.

– Посмотрите на дно! Только не рухните, я вас умоляю.

Внизу мерцал в темноте полупрозрачный золотистый сгусток энергии. Он был неоформленным и подвижным, и внутри у него, будто рыбки, мелькали разноцветные тени. В диаметре сгусток казался не меньше метра.

– Что это? – опешила я. Но у ребят не нашлось ответа.