Долина Колокольчиков

Я уже открыла было рот, чтобы вкинуть свою реплику в нашу перепалку, как вдруг, почувствовав тёплое дыхание Берти на своих губах, осознала, насколько близко друг к другу мы оказались. Порыв ветра подхватил его выпавшие из хвостика красные прядки так, что они коснулись моего лица. Я поняла, что невесомые завязки на вороте моей рубашки гладят видные в вырезе рубашки ключицы Голден-Халлы, и всем телом ощутила исходящий от него жар.

Берти был красивым. Очень красивым – что я отметила ещё в день нашего знакомства и что, вкупе с восхитительным нравом сыщика, пару раз заставляло меня задумываться о том, каково было бы целоваться с Голден-Халлой…

Но до настоящего момента это были просто оторванные от реальности фантазии, настолько простодушные, что я могла бы легко и с удовольствием обсудить их с любой девчонкой. Почти по типу перемывания косточек книжным персонажам: «Этого бы я поцеловала, этого – убила, за этого вышла бы замуж».

Сейчас же фантазия неожиданно постучалась в гости к действительности – и я сильнее вцепилась в столб винтовой лестницы. В синих глазах Берти отразилось моё замешательство. Моргнув, он тотчас сделал шаг назад.

– Ох, – сказал он. – Вот теперь мне по-настоящему неловко!

– О да, вижу! – Я сглотнула. – Сейчас ты действительно покраснел.

– Кто бы говорил, – фыркнул он и мотнул головой.

– Мы оба так бурно среагировали. – Облизнув губы, я затараторила с дикой скоростью: – Знаешь, я всегда думала, что эта участь распространяется только на меня, Кадию и Дахху: каждый из нас троих бьёт все рекорды по смущению, забрезжи где-то намёк на случайную романтическую ситуацию… А тут, смотрите-ка, ты тоже в нашем клубе, кажется. Голден-Халла, я бы дала тебе членскую карточку, если бы она у меня была. Но я оставила их дома, не зная, что они могут пригодиться в Норшвайне… Так что, прости, придётся ограничиться устным признанием твоих заслуг.

– Ох-ох-ох, – только и повторил он. – Какой кошмар, Тинави. Ну и как я без членской карточки – теперь, когда я знаю о ней и существовании вашего клуба как такового?! Это несправедливо. Ты глубоко ранишь меня.

– Если дашь свой адрес в Саусборне – я пришлю тебе её, как только вернусь в Шолох! Обещаю. Это ведь поможет тебе утешиться и вернёт мою репутацию доброго человека?

– Да. Но до тех пор я буду смотреть на тебя с подозрением, боясь, что ты забудешь, но стесняясь напоминать тебе об этом по сто раз на дню, чтобы ты, не дай небо, не передумала.

– Берти, – Я торжественно остановилась и обернулась. Под высокими звёздами, в окружении потоков света, с искорками магии, вьющимися вокруг его длинных ног, Голден-Халла был чудо как хорош. Я залюбовалась им, искренне радуясь, что жизнь подарила мне такое замечательное знакомство. Сердце билось быстрее обычного, и мне было даже немножечко плохо оттого, насколько важным человеком за столь малое время стал для меня Голден-Халла. Спасибо. Просто – спасибо.

– Я уже говорила тебе, что я тебя обожаю?

На его лице расцвела улыбка.

– Нет. А скажешь ещё? Пожалуйста?

* * *

Чем выше мы поднимались, тем детальнее становился виден город, сотканный из света.

Перед нами вырисовывались узкие улицы с хорошенькими домами, башни с куполами-луковками, горбатые мостики и реки, похожие на облака. Края города просто обрывались, представляя собой потоки тумана, стекающие в никуда.

Жители города – неопределённые, пульсирующие фигуры, облачённые в разноцветные платья и высокие тюрбаны, – легко перебегали с крыши на крышу, беззвучным шагом скользили вдоль стен. Некоторые из них собирались кучками прямо посреди улиц, бурно обсуждая что-то.

Никто не обращал внимания на нас – двух чужаков, из последних сил карабкающихся по нескончаемой, казалось, винтовой лестнице. Наконец она завершилась широким длиннющим пролётом, наверху которого мерцали перламутровые врата.

Одна створка была приоткрыта, и мы с Берти, переглянувшись, внаглую пролезли внутрь. По ту сторону взволнованно ходили туда-сюда двое стражей. Увидев нас, они замерли и одновременно повернули головы в нашу сторону. В этой синхронности было нечто жуткое, и, если бы их неясные, но изящные лица не казались почти по-детски добродушными, я бы, честное слово, уже выталкивала Голден-Халлу обратно с криками «На фиг, на фиг!».

– Kehlen boku tovaga boe? – спросил один из стражей, подойдя к нам. Цвет его тюрбана и платья переливался от жёлтого к лиловому.

Я покачала головой:

– Боюсь, мы не говорим на вашем наречии. Мы путники. В лесу мы нашли ваш якорь и подъём на эту лестницу, – каждую фразу я произносила на новом языке из тех, что знала, а также сопровождала свои слова бурной жестикуляцией. – У вас что-то случилось? Вам нужна помощь?

– Мы не желаем вам зла, – добавил Голден-Халла, в отличие от меня проиллюстрировав свои слова не размахиванием рук в стиле игры в шарады, а вполне себе языком глухонемых.

Впрочем, и это не помогло наладить коммуникацию. Сотканные из света стражи переглянулись.