Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

– Неудивительно, – сказал я. – Вы подошли недавно, и у нас совсем не было времени познакомиться.

Мистер Стэплтон рассмеялся, но глаза его смотрели на нас очень серьезно.

– Я приняла доктора Уотсона за нашего соседа. А вы, оказывается, гость, – улыбнулась мисс Стэплтон. Её брат продолжал все так же испытующе рассматривать ее, – которому совершенно безразлично, когда цветут орхидеи. Но вы все-таки зайдете к нам, в Меррипит-хауз?

Прогулка до дома Стэплтонов не заняла и пяти минут. Вскоре мы уже стояли у маленького неприметного домика, в котором некогда жил преуспевающий скотовод. Затем дом переделали, и вид у него стал более современным. Дом окружал небольшой фруктовый сад, но росшие в нем деревья, как и вообще на всей болотистой почве, были низкорослыми, чахлыми и корявыми, отчего все место производило грустное, печальное впечатление. Дверь нам открыл странного вида слуга, старый, весь в морщинах, в поношенной одежде. По всей видимости, ему приходилось одновременно исполнять обязанности эконома и дворецкого. Комнаты дома, однако, были обставлены не без некоторой роскоши, за чем угадывалась женская рука и вкус. Взглянув из окна на унылое болото с его бесконечными пятнами валунов и холмов, тянущихся вплоть до самого горизонта, я не мог не задуматься: что заставило мистера Стэплтона, образованного человека, и его прелестную сестру жить в столь мрачном месте?

– Странное место я выбрал, не правда ли? – сказал он, словно отвечая моим мыслям. – Да, но, тем не менее, нам здесь очень хорошо. Скажу больше – мы счастливы. Правда, Берил?

– Очень, – ответила она без особой убежденности в голосе.

– У меня была школа, – продолжал мистер Стэплтон. – В одном из северных графств. Но работа там утомляла меня. Я не люблю монотонности. Рутина делает любое занятие неинтересным. Но мне нравился сам процесс воспитания и обучения детей, мне нравилось помогать юным душам, вкладывать в их умы новые идеалы и цели, воспламенять их сердца. К тому же, нам сильно не повезло: в школе разразилась эпидемия, и трое школьников умерли. Я не смог оправиться от такого удара. Начинать все сначала – не было денег, школа съела все мои капиталы. С тех пор прошло уже много лет, и, если бы не воспоминания о гибели мальчиков, я бы окончательно забыл о своей неудачной попытке устроить школу. Материальные потери меня не очень волнуют, здесь так много работы для зоолога, что ни о чем прочем не хочется и думать. Да и сестра моя увлечена природой не меньше меня. Полагаю, я достаточно полно ответил на ваш немой вопрос. Ведь, глядя на пустынную и безрадостную картину болота, вы хотели меня спросить о цели моего приезда сюда.

– Вы знаете, я действительно подумал, что здесь тут немного скучновато… Тем более для вашей сестры.

– Что вы, что вы, – торопливо ответила мисс Стэплтон. – Мне здесь вовсе не скучно.

– У нас есть все, к чему мы привыкли, и без чего нельзя жить: книги, увлечения, интересные собеседники – наши соседи. Мистер Мортимер – прекрасный и по-своему очень занятный. С сэром Чарльзом мы тоже нередко встречались – это был, скажу вам, редкой души человек. Мы хорошо знали его. Вы даже себе не представляете, как нам его не хватает. Кстати, как вы считаете, не совершу ли я бестактность, если сегодня отважусь съездить в Баскервиль-холл и представиться сэру Генри?

– Никоим образом, мистер Стэплтон. Сэр Генри будет чрезвычайно рад вам.

– Тогда прошу вас, передайте ему, что я сегодня приеду. И еще раз простите меня. Мы здесь – люди простые, бесхитростные, отвыкли от светских манер. Если я по незнанию совершу какую-нибудь оплошность, поправляйте меня без всякого стеснения. Но из-за нашей простосердечности сэру Генри будет легче сблизиться с нами. Пока готовится завтрак, предлагаю вам пройти наверх, доктор Уотсон, и посмотреть мою коллекцию бабочек. Думаю, что это – самая полная коллекция на всем юго-западе Англии.

Я же стремился поскорее приступить к выполнению своей основной задачи. Унылый вид болота, гибель несчастного пони, жуткий вой, напомнивший мне о мрачной легенде и о проклятии, нависшем над родом Баскервилей, – все это оставило в моей душе неприятный осадок. Я был подавлен впечатлениями от экскурсии, так хорошо начавшейся. И более всего меня встревожили слова мисс Стэплтон, ее торопливые предостережения. Произнесенные с такой горячностью и жаром, они не оставляли сомнения в ее искренности и серьезности. Я считал, что у мисс Стэплтон, несомненно, есть причины говорить так. Поэтому я отказался от настойчивых просьб позавтракать со Стэплтонами и немедленно пустился в обратный путь по той же самой поросшей травой тропинке, которой мы пришли в Мерипит-хауз.

Как оказалось, от дома Стэплтонов до дороги, что вела к Баскервиль-холлу, существовал более короткий путь, и они его хорошо знали. Подходя к дороге, я с удивлением заметил сидящую на камне мисс Стэплтон. Её красивое лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, она часто дышала.