Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

Когда я достиг вершины холма, солнце уже начало садиться. Трава с одной стороны холмов становилась золотисто-зеленой, а с другой – покрывалась серой вечерней тенью. Горизонт заволакивало туманной дымкой, за которой едва проступали фантастические очертания группы скал, называемых местными “Белливер и ведьмы”. Ни малейший шорох, ни единое движение не нарушали угрюмую тишину бескрайних болот. Какая-то большая серая птица, то ли чайка, то ли кроншнеп, не знаю, одиноко парила в голубом небе. Казалось, будто я и эта птица – вот и все обитатели пространства между величественным небесным сводом и безжизненной землей. Унылая сцена дикой природы, ощущение и подавляющее чувство одиночества, сознание опасной задачи, стоящей передо мной – все это наполнило мою грудь тревожным холодком. Я осмотрелся, но мальчишки нигде не увидел. Внизу, подо мной на небольшой полянке между холмами стояли расположенные по кругу полуразвалившиеся древние жилища. В центре круга находилось одно, более сохранившееся, чем другие, даже с остатками крыши. Только в таком, подумал я, можно скрыться от пронизывающих дождей и ветров. Сердце моё радостно забилось. Я находился на пороге важнейшего открытия. Не знаю почему, но у меня не было и тени сомнения в том, что именно сюда юркнул тот странный человек. Я был горд тем, что именно мне удалось отыскать его логово, раскрыть его мрачную тайну.

Стэплтон взвыл бы от зависти, увидев, как я крадусь к неандертальскому жилищу. Профессиональному ловцу кузнечиков и не снилась та осторожность, с какой следует подкрадываться к дичи. Я очень сожалел, что в данный момент он не видит меня, но скоро утешил себя тем, что не ошибся в своих предположениях – я заметил, что жилище было обитаемым. Едва заметная протоптанная тропинка извивалась среди камней и вела к полуразрушенному входу. Я прислушался, но до меня не долетело ни единого звука. Значит, неизвестный либо сидит очень тихо, либо отправился на болото. От предвкушения опасного приключения мои нервы напряглись до предела. Щелчком отшвырнув в сторону окурок сигареты, я вытащил револьвер, обоими руками сжал рукоятку и, направив ствол в сторону жилища, начал медленно двигаться ко входу. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем я очутился внутри, но никого не увидел.

Не застав самого обитателя, я заметил его следы, еще раз убедившие меня в том, что я нахожусь на правильном пути. Здесь явно кто-то жил. В углу, на камне, некогда служившим местом отдохновения человека времен неолита, лежали завернутые в брезент одеяла. В центре жилища был сооружен примитивный очаг, в котором я увидел горку свежего пепла, а также небольшую металлическую решетку, бесспорно, современного происхождения. Рядом находился набор кухонных принадлежностей и металлическое ведро, наполовину наполненное водой. Небольшая горка пустых консервных банок подсказала мне, что жили здесь довольно долго. Когда глаза мои привыкли к полутьме, я заметил в углу жестяную кружку, а также несколько бутылок виски, и среди них одну початую. Стоящий в центре жилища крупный камень, по-видимому, служил местному обитателю столом. На нем лежал узелок, видимо, тот самый, что я видел в телескоп висящим на палке у мальчишки. Я развязал его и посмотрел внутрь. В узелке лежали несколько кусков хлеба, телячий язык и две баночки персикового джема. Завязывая узелок, я вдруг увидел, как из-под него выглядывает листок бумаги, на котором что-то нацарапано. Сердце у меня застучало от радости. Я схватил листок и с громадным трудом прочитал выведенные на нем каракули: “Доктар Ватзон уехали ф Кумбе-Трейси”.

Минуту я стоял со странным листком в руках, силясь понять, что бы могла означать эта запись. Так вот что получается. Значит, не я слежу за Баскервиль-холлом, а за мной следят. И не сам обитатель жилища, а его агенты. Но кто? Да, естественно, этот дерзкий мальчишка, кто ж еще? Выходит, таинственный незнакомец осведомлен обо всех моих передвижениях, куда бы я ни пошел – его сопляк повсюду следует за мной. Вот так штука! То-то меня все время мучает какое-то странное ощущение слежки. Я уж думал, что у меня начинается мания преследования, ан – нет, никакая это не мания. За мной и в самом деле ведется наблюдение, постоянное, ежесекундное. Выходит, этот паук уже оплел меня своей сетью и ждет, когда я в ней окончательно запутаюсь. И тогда он сдавит меня своими мерзкими лапищами.