Долина забвения

Я знаю, что ты, должно быть, поразишься тому, что я жива. Прошло четырнадцать лет, и многие из них были для меня очень тяжелыми. Но в этом письме я не стану вдаваться в подробности. Я не знаю, как рассказать обо всем, что за это время произошло. Достаточно сказать, что сейчас у меня все хорошо.

Я получила письмо от Лу Шина, в котором он написал, что ты не знала, что новость о моей смерти неправда. Он сказал, что ты винила себя в моей смерти и никогда не прекращала горевать обо мне. Узнав об этом, я не могла написать тебе и заставила его дать обещание, что он тебе ничего не расскажет. У меня все еще было разбитое детское сердце, и я отвергала любое объяснение, почему ты вообще могла покинуть Шанхай. Я думала, что никогда не смогу избавиться от ненависти.

Но сейчас у меня сердце матери. Я потеряю свою дочь, когда ей было три с половиной года. Ее отец умер во время эпидемии, и его семья силой отняла ее у меня в тысяча девятьсот двадцать вторам году. Я оплакиваю живую дочь почти четыре года и ничего не слышала о ней. И мне все сильнее и сильнее хочется, чтобы она знала — я не рассталась с ней добровольно. Меня мучает одна мысль: она может думать, что я ее не любила. Я боюсь, что она станет такой же, как я: девочкой, которая чувствует, что ее любовь предали, и которая в будущем станет отвергать любовь, не сможет узнать ее, довериться ей. Она должна знать, что я бесконечно люблю ее с момента ее рождения, и сильнее, чем кто-либо еще. Ей сейчас семь лет. Мне нужна твоя помощь в ее поисках. Мне нужно знать, что она счастлива.

Когда-то я всем своим детским сердцем верила, что ты намеренно меня бросила. Я тебя ненавидела. Я понимаю, что знать это для тебя будет равносильно пытке. Но сейчас я сама постоянно мучаюсь от той же мысли. И хотя я не могу до конца тебя простить, я не хочу, чтобы ты и дальше испытывала эти муки.

Твоя дочь Вайолет

@

Ответное письмо от матери было написано неровным, торопливым почерком и покрыто пятнами, которые, как я подумала, были следами слез.

@

Вайолет, мое сокровище!

Мне пришлось много раз перечитать первую строчку твоего письма, чтобы убедиться, что это правда. А потом мысль о том, что ты жива, подняла меня из глубин ада, которым стаю мое собственное сердце. Но я снова погрузилась в бездну отчаяния, когда узнаю, что мои страхи оказались правдой: ты верила, что я не любила тебя достаточно, чтобы броситься на твое спасение. Нет оправдания материнским ошибкам, и у меня на душе навсегда останется шрам.